Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

class="p1">Кирилл бросил взгляд на другое здание с вывеской «Моменты счастья», из которого только что вышел мужчина в светлом костюме. Он вытер лоб носовым платком, поправил галстук и зашагал дальше, словно ничего особенного не произошло. Всё происходило так буднично, что это казалось ещё более странным.

– Забавно, – пробормотал Кирилл, покачав головой. – Как можно так уверенно сочетать фасад идеала и вот это?

Алина улыбнулась, чуть склонив голову.

– Мы не лицемеры, Кирилл. Люди остаются людьми. Просто мы понимаем, что их желания – часть системы. Всё должно быть прозрачно, управляемо, под контролем.

Он замолчал, снова переводя взгляд на витрины, где всё сияло чистотой и выверенной идеальностью. Даже здесь, в хаотичном, на первый взгляд, месте, чувствовался отпечаток той самой системы, которая пронизывала каждый уголок Изграда.

– И это ваш Изград, – сказал он, глядя на Алину.

– Это наш Изград, – подтвердила она. – Порядок есть везде. Даже в удовольствиях.

Кирилл долго смотрел на экран, где его лицо, серьёзное и вдохновляющее, обращалось к толпе в старой видеозаписи. Он перевёл взгляд на Алину, его голос прозвучал резко:

– Я никогда этого не писал. Никаких идей об уголовной ответственности за ханжество, никаких борделей в центре города, никаких рынков удовольствий. Это не моё.

Алина усмехнулась, но не издевательски, а как человек, который слышит возражение, на которое у неё давно готов ответ.

– Правда? – спросила она, глядя ему прямо в глаза. – А как же твои рассказы? Ты ведь сам создал эти миры. Помнишь «Гармонию пяти солнц»? Или «Город, где сбываются желания»? В них были описаны общества со свободными нравами, с культурой, где эротика была частью жизни, а не чем-то постыдным. Ты сам говорил, что искусственные запреты губят людей. Эти идеи стали основой для нас.

Кирилл вздохнул, покачав головой.

– Это были фантастические рассказы, Алина. Придуманные миры. Это не значит, что я хотел воплотить это в реальной жизни. Это были эксперименты с идеями, с человеческой природой. Художественные исследования, не больше.

– Но они стали вдохновением, – возразила Алина. Её голос звучал твёрдо, как будто она защищала непоколебимую истину. – Твои миры показали, что люди могут жить свободно. Что можно убрать страх осуждения, убрать лицемерие, и всё равно сохранить порядок. Да, мы адаптировали твои идеи под реальность, но именно ты дал нам это направление.

– А кто решил, что это правильный путь? – Кирилл резко повернулся к ней. – Почему кто-то взял мои рассказы и превратил их в закон? Я писатель, Алина, а не законодатель.

Она не отвела взгляд, её лицо оставалось спокойным.

– Потому что ты вдохновил людей, – ответила она. – Твои идеи были радикальными, но в них была правда. Они дали нам надежду, что можно жить по-другому. И мы построили это общество. Ты стал для нас идолом, Кирилл. Ты дал нам идею нового мира.

– Я дал идею, но не систему, – парировал он. – То, что я вижу, – это не свобода. Это искажённая версия того, что я писал. Мои рассказы были об уважении к человеческой природе, а не о превращении всего в рынок.

Алина вздохнула, будто ей надоело это объяснять.

– Может быть, ты этого и не хотел, – сказала она. – Но идеи живут своей жизнью, Кирилл. Ты вдохновил мир. А как мир интерпретировал это вдохновение – уже не в твоей власти.

Кирилл отвернулся, снова оглядывая площадь. Люди смеялись, спорили, покупали товары, заходили в здания с яркими вывесками. Всё выглядело упорядоченным, как он и любил описывать, но одновременно хаотичным в своей откровенности. И где-то внутри он чувствовал, что Алине было трудно возразить.

Глава 6

Кирилл устало провёл рукой по лицу, снова оглядывая площадь, где неоновые вывески сочетались с идеально выложенной плиткой и аккуратно подстриженными деревьями. Всё это выглядело как парадоксальный хаос, закованный в строгую форму. Он посмотрел на Алину, которая с деловитым видом смотрела на часы.

– Нам пора, – сказала она, отрывисто и с таким выражением, будто только что вспомнила о пропущенном важном собрании.

– Куда? – спросил он, с трудом удерживаясь от сарказма.

Она подняла на него взгляд, в котором смешались невозмутимость и что-то вроде лёгкой гордости.

– Нас ждёт Сабантуев, – произнесла она с таким тоном, будто называла имя самого великого из ныне живущих.

– Сабантуев? – Кирилл хмыкнул. – Этот мэр-оленевод? Он-то что от меня хочет?

– Сабантуев – не просто мэр, – начала она, как будто читала заранее заученную речь. – Он – реализатор национальных проектов. Все задачи, поставленные правительством Ксенополии, проходят через него. И все они вдохновлены твоими идеями, Кирилл.

Кирилл резко повернулся к ней, пытаясь понять, шутит она или говорит серьёзно.

– Моими идеями? – переспросил он. – Какими ещё идеями? Уж точно не теми, что я вижу вокруг.

Алина всплеснула руками, словно удивляясь его невежеству.

– Конечно, твоими! Ты ведь сам писал о том, как важно учитывать человеческую природу? Про свободу, гармонию и равные возможности для всех? Сабантуев взял это за основу. Например, ты знал, что у нас теперь есть обязательный "День благодарности телу"? Каждый житель города в этот день должен посетить одно из мест для удовольствия. Это снижает стресс и укрепляет моральный дух.

Кирилл смотрел на неё, ошеломлённый, не в силах подобрать слова.

– И это называется… национальным проектом? – наконец произнёс он.

– Разумеется, – подтвердила Алина, словно речь шла о самом обыденном факте. – У нас есть ещё проекты! Например, "Эротика как культурное наследие" – это когда в школах изучают историю чувственных искусств. Или "Город желаний", где каждому гражданину раз в год гарантировано исполнение одной личной фантазии за счёт бюджета. И всё это работает, Кирилл. Это делает людей счастливыми.

Кирилл рассмеялся, но его смех был нервным.

– Счастливыми? Это вы называете счастьем? Культ удовольствий, прикрытый красивыми словами?

– Это не культ, это система! – перебила Алина, подняв палец в знак наставления. – Ты должен понимать, Сабантуев – не просто мэр, он человек действия. Он превратил Изград в витрину эпохи Говорова. Это его вклад в твой великий замысел.

– Я никогда не замышлял ничего подобного, – отрезал Кирилл. – Все эти проекты – чья-то фантазия. Причём весьма извращённая.

Алина улыбнулась, но её улыбка была хитрой.

– Может, ты и не думал, что это станет реальностью, но ведь идеи всегда живут своей жизнью. Сабантуев просто систематизировал их. Ты должен гордиться, Кирилл. Управление городом через удовольствие – это его национальный вклад.

Кирилл глубоко вдохнул, пытаясь унять растущую головную боль. Всё это звучало как абсурдный сон, но он уже перестал удивляться.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Веди меня к этому вашему Сабантуеву. Но не рассчитывай, что я смогу