Саттия. Турнир двух лун - Юлия Макс

* * *

Слушая рассказ Сейгуна, я чувствовала скорее облегчение от того, что кто-то это уже проходил до меня.

«Знаешь, один из моих любимых писателей как-то сказал: “Мне всегда казалось – случилось, значит, случилось. Какая, к черту, разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, мне надо выстоять”. К чему я это все», – я закатала рукав туники, и Сейгун расширенными от ужаса глазами смотрел, как от локтя к запястью протянулась уже заметная черная паутина, сантиметров десять в длину.

«Сатти! – воскликнул он, схватившись за голову. – Мы что-нибудь придумаем, слышишь?»

Я покинула загоны и вошла в коридоры Академии, листая учебник, взятый с собой. И тут же столкнулась с подругой, ударившись лоб в лоб. По всему выходило, что Ронарика выбежала из аудитории.

– Черт! Рони, прости. – Я улыбнулась, потирая место ушиба.

– Ничего. – Она приобняла меня за плечи. – Что читаешь? – спросила, заглядывая в книгу.

У Ронарики был странный бегающий взгляд, словно она хотела что-то скрыть.

Я вздохнула:

– Все то же. Я не смогла сегодня связаться с Владыкой Самюилом. А мне очень нужно узнать у одного наглого вампиро-бога, видел ли он моего хироса!

– Давай попробуем завтра, хорошо? – предложила она, а я кивнула. – Пойдем к себе, день тяжелый выдался. Не знаю, как ты, а я мечтаю укутаться в одеяло и заснуть.

Я внимательно скользила взглядом по ее лицу, что-то было не так.

– Свет от магсветильников, конечно, плохой, но все равно заметно, что ты рыдала. Что случилось? Кого бить будем? – потребовала я, остановившись.

Ронарика покачала головой.

– Не сейчас, ладно?

– Если это Шерохсин тебя достает, то я ему хвост точно оторву! – вспылила я.

Рони невольно улыбнулась и снова покачала головой.

– Нет, не достает. Дракон ни при чем, хватит на него охотиться.

– Тогда расскажи. Хватит тайн.

– Поэтому и молчу. – Она сцепила руки в замок. – Потому что случайно услышала твою тайну.

На этих словах она открыла мне сознание.

Услышав наш с Сейгуном разговор, она ощутила тоску, хотя история наставника показалась Ронарике любопытной.

Ее морально придавило осознание моей возможной гибели. В ее мыслях я видела, как Ронарика залетела в пустую аудиторию и присела на ближайшую скамью.

– Что ты здесь забыла? – презрительно громыхнул мужской голос.

Она подняла голову и быстро стерла с лица влажные дорожки слез. Шерохсин. Ронарика случайно зашла в его аудиторию. Оторвавшись от бумаг за столом, он стремительно приблизился. Нахмурившись, молча рассматривал ее лицо. Протянул руку и бесцеремонно схватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Ронарика, что случилось? – Его голос звучал обеспокоенно.

Она отцепила его руки и встала:

– Все в порядке. Я зашла по ошибке.

Он снова схватил ее, только уже за руку выше локтя.

– Я спросил, что случилось. Ты плачешь. Почему? – Что у него за коктейль из эмоций, который Рони сейчас чувствовала своим даром? Ему словно было жаль ее.

Она только процедила:

– Камагистер Шерохсин, отпустите мою руку и дайте уйти.

Дракон смягчился, заметив, что ей плохо. Силой притянул к себе и крепко обнял.

– Поплачь, Рика, – сократил он ее имя, и это вышло так естественно. – Иногда слезы – лучшее лекарство от всего.

И она послушалась, словно маленькая девочка разрыдавшись у него в объятиях. Намочила ему рубашку и жилет. Шерохсин не утешал и не успокаивал, просто крепко держал в кольце своих рук, даря защищенность.

Через некоторое время она отстранилась, так и не решившись взглянуть в его глаза.

– Я пойду.

– Ты заходи, если нужно будет, – протянул он, и это звучало не издевательски, а скорее сочувственно.

Рони стало стыдно. Не оборачиваясь, она почти выбежала из аудитории.

– Ну а дальше мы столкнулись, – устало закончила демоница.

В ту ночь я думала, что не усну. Но провалилась в сновидение, едва моя голова коснулась подушки. Я целый день мысленно чертыхалась, поминая Аббадона, – неудивительно, что он мне приснился. Точнее, я снова с помощью божественной силы перенеслась на вампирские земли, очутившись в его поместье. Там тоже наступила ночь. Две луны отражались в многочисленных окнах стеклянного коридора. Под потолком тускло горели магические светильники. Я услышала звук приближающихся шагов.

Беловолосый мужчина показался из-за поворота, на ходу подписывая и протягивая бумаги идущему рядом пожилому мужчине, похожему на дворецкого или управляющего.

– Аскелетон, на сегодня все. Остаток ночи, прошу, не доставай меня этими бумагами. И проследи за нашей слишком прыткой гостьей, ее мельтешение передо мной порядком злит.

Дворецкий хитро ухмыльнулся, но почтительно поклонился и ушел. До меня вдруг дошло, что я слышу, о чем они говорят, а это уже хорошо.

Я билась в невидимые стекла и кричала, не зная, как дать ему понять, что я здесь. Аббадон, не пройдя и половины длинного коридора, резко остановился, обернувшись прямо на меня:

– Сатти?

– Да, я здесь и очень зла на тебя! – хмуро проворчала я, прекрасно понимая, что он меня не слышит.

– Птичка, я в курсе, что ты не знаешь, как обращаться с моей силой, – протянул он. – Но поговорить мы можем. – Аббадон кивнул на стекло во всю длину коридора.

– Я не понимаю, – ответила я снова вслух.

– Если ты здесь, просто подумай о том, что хочешь сказать мне или спросить, – терпеливо объяснял мужчина. Подошел к стеклу, подышал на него, и то запотело. – Попробуй написать.

Ну конечно, как будто я каждый день только и делаю, что пишу на стеклах мужчинам во снах. Да, я нервничала и истерила. Поэтому первое, что написала ему, было:

«Ты эгоист!» – и он увидел. Его зрачки расширились, и губы дрогнули в улыбке. Аллилуйя! Значит, я смогу спросить о Локи.

Аббадон рассмеялся и сказал с веселой злостью в голосе:

– Это не я себя убил, помнишь? Птичка, неужели ты думала, что я другой?

Я нетерпеливо топнула ногой и написала:

«Как ты воскрес? Ты не видел Локи или его тело в тумане?»

Он вмиг стал серьезным. Провел пальцами по написанному на стекле и ответил:

– Я воскрес Первым вампиром, Сатти. Ты убила во мне Бога. Но до этого у меня уже была жизнь. Я рассчитывал к ней вернуться.

«Локи???» – требовательно написала я еще раз и еще.

Он мягко улыбнулся:

– А вот за это, птичка, ты мне будешь должна!

После этих слов мое сердце забилось пойманной колибри от волнения. Аббадон смотрел на стекло, и сейчас я бы точно обняла его, если бы могла.

– Я вытащил твоего хироса из тумана. Он жив. Мы вместе пришли в Корнадор.

«Где он сейчас?» – нетерпеливо написала