Тьма. Том 6 - Лео Сухов

— Младший витязь, всего лишь! — улыбнулся в бороду государь. — И я сомневаюсь, что выше старшего витязя поднимусь. Чувствую, следующий кризис будет последним, который я пройду. Но дело не в силе, дело — в умении. И в способности применять всё, чему научился. Поэтому матушка вашего ректора никогда не пыталась занять престол, хоть она и богатур. Нет в ней нашей семейной ярости. Терпение есть, выдержка есть, слава Богу… А ярости нет. Ну или она её отлично сдерживает, за что ей честь и хвала.

Я на секундочку задумался, представив себе богатура в ярости… И, кажется, начал лучше понимать батюшку нынешнего царя, решившего крепко держать двусердых в узде.

Но сейчас у меня был другой интерес. Так что не стоило терять удобный момент. Всё же не каждый день с царём всея Руси вино пьёшь.

— Ваше величество, а что по поводу моей просьбы? — не давая сменить тему, напомнил я.

— Ладно… Если хочешь разобраться, доступ я тебе к архивам дам! — хмыкнул царь. — Только выносить оттуда эти документы нельзя. А значит что?

— А значит, придётся ждать, когда можно будет приехать во Владимир… — со вздохом кивнул я.

— Во-о-от! Так что ты это… Давай! Деньги поднимай, род поднимай, отвоёвывай вашу Седово-Покровскую вотчину… Ну а там уже приезжай и изучай. Как всегда, Федь. Сначала дело, а потом всё остальное.

— Очень деловой подход, ваше величество… — загнав недовольство поглубже, «оценил» я.

— Ну а как же, Седов? Как иначе-то? Это в давние времена можно было надеяться, что всё само собой сладится и рассосётся… А как Тьма пришла, закончилось это счастье. А теперь правитель и его народ как будто в горшке оказались. С другими народами сообщение маленькое, торговля на ладан дышит…

Рюрикович вздохнул и залпом допил бокал, а я вновь подлил ему вина.

— Ты вот осторожно пытаешься в дело пристроиться! — видимо, похвалил меня царь. — Тут двусердых прикрыл, у которых денег на серьёзную охрану не было. Тут новый лак для ногтей решил производить. Но всё это по чуть-чуть… А бывает, род какой-нибудь денег поднакопит и давай вкладывать их, скажем, в производство стали. А нам ведь этой стали и так хватает, Седов. С запасом хватает. И качество её всех устраивает. Зачем Руси новый игрок с какими-то небывалыми объёмами выпуска, а?

Если опустить осведомлённость царя о моих делишках, описывал он чистой воды плановую экономику, как это называлось в мире Андрея. С местными культурными особенностями, конечно. И даже с какой-никакой конкуренцией.

Но в строго определённых рамках.

— А наладить международную торговлю, ваше величество? — удивился я.

— Да никому не нужно! — отмахнулся Рюрикович. — Тысячу лет все в своих горшочках варятся. Торгуют только стратегически важными товарами. Ну или тем, что больше нигде не достать. И вся частная торговля под строгим приглядом. Не дай Бог золота станешь отдавать больше, чем получаешь! И мы так делаем, Федя. Потому что торговать себе в ущерб никто не хочет. В ближайшие пять лет развернём на юге посадки чая и перестанем покупать у Чжунго и прочих этих… Пусть сами свой чай пьют за те деньги, за какие его нам продают!..

«Ну точно! — подумал я. — Плановая экономика и разделение на местные рынки…».

— Но, выходит, каждая страна так и будет сама за себя отвечать. И сама от Тьмы отбиваться, — вслух заметил я. — А можно ли победить по одиночке, ваше величество?

— Нельзя, — кивнул царь. — Но позволить всем объединиться за счёт Руси я тоже не могу. И так, поверь, Седов, думает каждый правитель. Поэтому торговля — это не про нас. Только равноценный обмен. А значит, новые товары и разработки, которых больше ни у кого нет — это лучшее, что можно предложить Руси… Ладно, тебе уже давно спать надо. Тем паче, завтра свадьба. Кстати, предупреждаю: раз уж к осведомителям просочилось, то тихо расписать вас не получится. Готовьтесь к шуму.

— Понял, государь! — кивнул я и допил вино в бокале.

— Иди, тебя проводят до твоих покоев… — покачал мне на прощание бородой царь.

Пока шёл, думал о том, что когда-то мечтал о торговле, о формировании глобального рынка… Но, как оказалось, здесь он просто не нужен. Да, внешне тут было свободное ценообразование, ориентация на клиента… А вот по факту экономика жёстко регулировалась сверху.

Впрочем, в чём-то царь был прав. Торговля — это всегда небольшой обман в свою пользу. Если где-то что-то прибыло, значит, где-то что-то убыло. А никто не хочет остаться тем, у кого убыло. В мире Андрея финансовая система была настолько перекручена и запутана, что мало кто мог в ней разобраться без пол-литра. Примерно так же, как в этом мире была запутана система чинов в разных Приказах.

Однако именно запутанность позволяла экономике в мире Андрея переваривать огромные вливания денег.

Здесь такого не было. Экономика базировалась на ресурсах каждой отдельной страны, и это позволяло ей не гнуться под ударами Тьмы. Однако делало уязвимой перед лицом случающихся кризисов. И чтобы не дать разразиться кризису, властям приходилось следить за каждым мало-мальски значимым явлением.

Ну а мне это усложняло задачу по достижению богатства. Если всё ровно так, как сказал государь, то волей-неволей мне придётся наступить на чьи-то интересы. И вот тогда, как ни выкручивайся, начнётся война родов. К которой стоило бы подготовиться заранее.

На удивление, наше с Покровской бракосочетание проходило буднично. Нет, суета, конечно, присутствовала. Сначала одень жениха и невесту, затем подготовь, потом отвези к Семейному Приказу…

Ехали мы с Авелиной в одной машине, и девушка молча вцепилась мне в руку. Я как-то тоже не рвался разговаривать. Странно было жениться вот так, по распоряжению царя. Вроде бы и девушка мне нравится, и я ей, кажется, тоже…

А ощущения праздника — нет, как ни ищи.

За всё утро мы с Авелиной друг другу ни слова не сказали. Андрей пусть и не был женат, но в его памяти мелькали примеры чужих свадеб. И там всё явно было куда жизнерадостнее. Наверно, потому что люди вступали в брак добровольно.

Уже на подъезде к Семейному Приказу я не выдержал. Покосился на бледное лицо будущей жены и, наклонившись к ней, тихо шепнул:

— Всё будет хорошо. Не переживай, ладно?

— Хорошо. Спасибо, — Авелина попыталась несмело улыбнуться.

— Ты очень красивая, ты