Полукровка. Сбежать от альфы - Алиса Линд

class="p1">Ни одной высотки. Я в районе с низкой застройкой. Дома слиплись затейливыми колбасками и образуют невероятный, адский лабиринт. Куда идти? Снег продолжает лепить и уже не радует. При таких раскладах я рискую заработать переохлаждение и замерзнуть насмерть.

Надо как-то определить направление.

Веду носом.

Улавливаю запах… красного перца. Чихаю, но на лице сама расползается широченная улыбка. То, что надо!

Это будет то еще испытание на прочность для моего волчьего нюха, но от ищеек избавит. Куда бы ни пришла, я найду, где там спрятаться, чтобы переждать непогоду. Моя цель — пирс, паром, другое побережье. Там точно меньше оборотней. Хорошее место, чтобы отсидеться.

***

Дорога к источнику перцового запаха оказалась невообразимо сложной. В нескольких местах пришлось перепрыгивать с крыши на крышу, где-то спускаться на десяток футов, где-то вскарабкиваться по отвесной стене. К моменту, когда острый запах стал невыносимым, я порядком вымоталась и в край замерзла. Ног почти не ощущаю, но едкое свербение в носу прибавляет сил. Судя по всему, подо мной — фабрика специй. Сквозь скользкий шифер пробиваются разные пряные ароматы, но перец по-прежнему перебивает их все.

Ищу место спуститься, практически на четвереньках ползая по склизкому от снега краю крыши. Страшно до одури. Высота небольшая, этажей пять-шесть, но, чтобы сломать себе шею — хватит.

Наконец замечаю крошечный пожарный балкончик под стать узкой пожарной двери. Надо спускаться тут. Сердце бьется, кажется, внизу живота. Одежда промокла насквозь. Отяжелела. Руки, ноги, все окончательно заледенело. Кожа на малейшее прикосновение отзывается резью.

Момент истины. Цепляюсь за водосточную трубу, спускаю ноги, упираю локоть в сливной желоб вдоль крыши и понимаю, что не смогу достать ступнями даже до перил. Отчаяние накатывает лавиной. Я слишком устала. Пальцы сжимаются на острых кромках нержавейки из последних сил. Надо повиснуть и раскачаться на вытянутых руках, тогда есть шанс допрыгнуть до балкончика, но… нет сил.

Срываюсь.

Перед глазами, словно в слоу мо проплывает кромка крыши, под ней начинается щербатая стена. Лететь секунду, и все будет кончено. Но в воображении как назло всплывает образ Эрика. Острые широкие скулы, узкий подбородок, извечная «элегантная небритость», прямой нос и злой взгляд. Зачесанные наверх серебристые волосы. Я не могу сдохнуть, не отомстив этому выродку!

В последний момент чудом хватаюсь окоченелыми руками за край балкончика. Вцепляюсь за вертикальные прутья. Перехватываюсь выше, пока не поднимаюсь достаточно, чтобы закинуть ногу.

Перевалившись за перила, скулю от агонизирующей боли во всем теле. Точно после свидания с садистом-Эриком, только здесь в роли палачей — мокрый снег и пронизывающий ветер.

Мне остался последний рубеж — хлипкая дверь в здание. Судя по полотну, ею давно не пользовались. Значит, замок заржавел, а волокнистая плита самой створки прогнила. Снизу схватилась плесенью и покрылась солевыми разводами.

Места почти нет. Шаг до створки.

Собираю в кулак остатки сил.

У меня получится.

Делаю резкий выпад, вколачиваюсь в дверь плечом.

Острая резь пронзает тело от сустава к суставу, запутывается в ключицах.

Без сил оседаю на пол.

Дверь не поддалась.

Я не сдамся! Я ведь не сдамся… Хочется плакать, хотя много не надо — глаза нещадно слезятся. Нос свербит от пряных ароматов. Напоминаю себе, что у меня только один выход — попасть в здание. С этого балкончика другим путем я уже не выберусь.

Цепляясь за перила поднимаюсь. Еще один рывок. Новая вспышка боли. Дверь на месте, но я четко расслышала треск, и поверхность щита как будто слегка прогнулась. Кажется? Плевать! Надо продолжать, если я собираюсь выжить и отомстить Эрику.

Ярость прибавляет сил. Откуда-то подтягиваются резервы, о которых я, кажется, даже не подозревала.

Раз на десятый почти влетаю в здание на выбитом куске двери. Проскальзываю по пыльному полу, как на скейте, и останавливаюсь в футе от стены. Оказываюсь под самой крышей. Невыносимо грязно. Повсюду голубиные гнезда, перья, жухлая листва и тонны паутины. Отличное местечко!

Обживаться буду позже. Сейчас нужно восстановиться.

Собираюсь с духом и перекатываюсь с куска двери на пол. С огромными усилиями поднимаю лохматый стружкой шмат щита, волоку к пробоине в двери и кое-как прилаживаю на место. Встает и даже держится торчащими щепками! Живительное тепло сразу обволакивает продрогшее тело. Принимаюсь снимать с себя мокрую одежду. Сейчас теплее будет без нее.

Босиком двигаюсь к согревающему воздух источнику и обнаруживаю несколько широченных труб, входящих в перекрытие снизу и спустя пару десятков футов снова исчезающее под полом. Раскладываю на них одежду. Сворачиваюсь калачиком рядом прямо на грязнющем полу. Не привыкать. В темнице у Эрика бывало и похуже. Вырубаюсь мгновенно. Даже перечная вонь уже не кажется большой проблемой. Наконец можно расслабиться.

8. Собиратель Душ

Эрик

Разговор с Лесли, на удивление, проходит легко. Я полагал, он будет гораздо больше сопротивляться, подороже продаст свою благосклонность. Похоже, чертовому людскому Институту живой чистокровный волк более ценен, чем какая-то полукровка. Все в выигрыше. Я покараю предателя, Лесли передаст оборотня вивисекторам, а поганец докторишка… Не знаю и не хочу знать, что они будут с ним делать.

— О чем ты думал, Густав? — повесив трубку, спрашиваю уже ради интереса. — Зачем сорвал сделку с ведьмами?

Он поднимает на меня коровьи глаза. Беззвучно шевелит губами, словно проговаривает ответ про себя. Зверею мгновенно. Никто не смеет игнорировать мои вопросы!

— Отвечай! — со всего размаху впечатываю ладонь в решетку.

Металл отзывается лязгающим грохотом. Густав вздрагивает всем телом, сжимается и будто очухивается.

— Из сострадания, Эрик. Это было спонтанное решение, — бросает бесцветным голосом. Скрещивает руки на груди, прибавляет досады в голосе: — Я больше не мог смотреть, как ты издеваешься над ней.

Сострадание! Чертов идиот! Распустил нюни о какой-то полукровке! Гнить тебе на разделочном столе, предатель!

— Глупый, глупый Густав, — добродушно улыбаюсь. — Куриные мозги! Не подумал, что в лазарете могут быть камеры? Это ж надо было так подставиться, и ради чего…

Док опускает голову. Отлично понимает, что проиграл. Но я еще не вбил в крышку его гроба последний гвоздь. Подожди, поганец, сейчас будет самая мякотка!

— И знаешь, что забавнее всего. Ты предал меня, но все равно не смог ничего изменить! — смеюсь в голос. Густав вскидывает на меня затравленный взгляд. — Мы мгновенно вычислили, на каком фургоне она уехала. Только человек не учуял бы волка в кузове. Скам уже идет по следу и скоро вернет беглянку домой. Думаю, до воскресенья твои ребята успеют восстановить ее после грядущего