Спокойный Ваня 4 - Павел Кожевников

Разобраться в этом скопище фамилий и предположений, вряд ли кто-то сможет. Хотя есть Архив с, вероятно, вычислительной техникой. Но, насколько я заметил, Архив не заинтересован в прогрессе и развитии остального мира.

* * *

Книга, которую я долго откладывал на потом, преподнесла приятный сюрприз: новая руна, позволяющая извлекать металл, который я уверенно опознал как титан. Причём в книге было указано, что этот металл — плохая разновидность лунного серебра. Его труднее получать. В магии он никакого применения не нашёл. Единственное место, где смогли его использовать — это забавные конструкции с магией грозы. При этом использовали не металл в чистом виде, а смесь его порошка с мелкой солью. Именно этот состав позволяет хранить большое количество электрических зарядов одного знака.

Расход магии, на получение зарядов, выходил очень большим. Спасала ситуацию только эффектность получающихся поделок. Ёмкость монополярного накопителя, по имеющемуся описанию, я определить не смог. Маг вообще не советовал заряжать его сверх меры. Получили нужный эффект и хватит. Интересно, сколько экспериментаторов погибло, пока до них не дошло, что это опасно?

* * *

— Иван! — Встревоженный голос майора выдернул меня из полусна, в который я начал проваливаться. — Поднимайся. — Откинулась занавеска, ведущая в спальню. — С Татьяной беда приключилась. Возможно, понадобится твоя помощь.

Быстренько одевшись, я выскочил на улицу. Возле входа в палатку стояли Сазонов, майор и Катя.

— Ваше Высочество, получено срочное сообщение. Турецкий посол преподнёс Татьяне подарок, в знак примирения. Редкий и дорогой перстень из этрусского золота. Его предварительно тщательно проверили, но что-то в нём проглядели. Татьяна лишилась руки и лежит без сознания. Попытки привести её в себя успеха не принесли. — Коротко отрапортовал Сазонов.

— Сообщение пришло через Архив? — Уточнил я.

— Да. Но мы сменили кодировку и используем усиленный шифр. Все метки подтверждают подлинность сообщения.

— Катя, ты почему здесь?

— Я спросить у тебя хотела. А тут… Можно я с вами поеду? — Взгляд у девушки стал умоляющим.

— Барон, мы уезжаем. — Принял я решение. — Охрана лагеря на вас. Завтра приедут люди деда Степана и заберут трубу, лежащую возле моей рабочей палатки. Больше здесь никого быть не должно. — Сазонов кивнул, показывая, что принял мои распоряжения к сведению. — Демьян, на экспрессе поедем?

— Так быстрее. Ближайший утром отходит. Успеем добраться до Симферополя. Грабовского с собой берём?

— Естественно. Пошли в машину. Заедем за ним по пути.

— Мы успеем к деду заехать? — Встрепенулась Катя. — Надо его предупредить, что уезжаю, и я хотела немного вещей в дорогу взять.

Я глянул на майора. Тот молча кивнул.

* * *

Консьерж, увидев меня, сначала сделал попытку преградить дорогу, но встретившись со мной взглядом, резко передумал.

— Вы к кому? — Вежливо поинтересовался он.

— К Мэнни. — Коротко бросил я.

Вдаваться в пояснения мне не хотелось. Майор подробно объяснил, где остановился лекарь. Я поднялся на второй этаж по широкой лестнице. На стук в дверь мне, естественно, никто не открыл. Судя по слабым звукам, доносящимся из-за массивной двери, Мэнни был не один, и явно не стихи читал подруге.

В другой раз я бы просто ушёл, но выбора не было. Пройдя через дверь, оказался в роскошном номере. Из дальней комнаты доносились ритмичные хлопки, сопровождающиеся такими же ритмичными вскриками. В открытую дверь я заглядывать не стал. Постучал по косяку и позвал:

— Мэнни. Бросай всё и поехали. Татьяна подверглась нападению. Лишилась руки. Может понадобиться твоя помощь.

Шлепки прекратились, но послышался стон, выражающий разочарование. Мэнни голышом появился на пороге комнаты. Окинул меня взглядом.

— Я оденусь, а ты пока даму освободи. — Коротко бросил он и прошёл в соседнюю комнату.

Мне приходилось видеть садомазо развлечения. Слава богу, на записи. Поэтому никакого шока я не испытал, увидев обнажённую женщину на широкой кровати. Она была связана довольно хитрым образом. Подвижность ограничена путами, а рот закрыт кляпом.

Верёвки, которыми руки женщины были привязаны к лодыжкам, а порвал, используя свои способности. С кляпом пусть сама разбирается. Под разочарованный стон неудовлетворённой особы, я покинул спальню.

Мэнни вышел растрёпанный, но полностью одетый. В руках он держал небольшой чемодан.

— Развязал?

Я кивнул.

— Я тебе это припомню, Мэнни! — Донеслось из спальни. — В ногах у меня валяться будешь!

— Буду, буду, но потом. Поехали. — Кивнув на дверь из номера, буркнул он.

Мы быстро спустились на первый этаж.

— Осуждаешь? — Неожиданно спросил Мэнни.

— С чего вдруг? — Я был удивлён его вопросом. — Интимная жизнь других людей меня не интересует. Если всё делается по обоюдному согласию.

— Согласие было обоюдное. — Заверил меня Мэнни.

— Я заметил. — Хмыкнул я. — Замяли тему. У нас другие проблемы.

— Рассказывай. — Потребовал лекарь, когда мы уселись в машину.

* * *

Прокопчук подошёл к спящей девушке и попытался подключиться к её разуму. На удивление это получилось сделать без особого труда, хотя в прошлые разы артефакт Луки легко отводил его попытки проникнуть в сознание Татьяны Павловны.

Лёгкого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять, в разум девушки грубо вторглись. Цельная структура, которая обычно присутствует у нормального человека, у Татьяны Павловны выглядела как разрозненные куски. Кто-то, или что-то, грубо рвало её разум. Прокопчук с трудом понимал, почему с такими повреждениями пострадавшая выглядит словно спящий человек, а не пускает слюни в конвульсиях.

Вмешиваться сразу он не стал. Сейчас торопиться бесполезно. Хорошо, что незаметно остатков чужого разума или закладок. Хотя… Прокопчук вздохнул. Он до сих пор он не мог понять, как смог проглядеть такую мощную и агрессивную сущность в кольце.

— Что скажешь? — Нетерпеливо спросил император, видя, что маг закончил обследование.

— Всё очень плохо, Ваше Императорское Величество. — Честно признался Прокопчук. — Боюсь, разум вашей дочери повреждён. Но насколько это необратимо я сказать не берусь.

— Как же ты пропустил эту тварь? — По новой начал заводиться Павел Николаевич.

— Ваше Императорское Величество, я готов вернуться в камеру и понести заслуженное наказание. — Твёрдо ответил Прокопчук. — Только Татьяне Павловне это не поможет. Я сейчас даже прогноз не могу дать, потому что не видел её в первые моменты после трагедии.

Последние слова были прямым упрёком императору. По его приказу Прокопчука сразу засунули в камеру, из-за чего время было упущено. Понимая, что сам виноват, Павел Николаевич