"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

Мои руки загораются темным фиолетовым светом; одной рукой я накрываю голову Торреза, а другой – его израненное тело. Я наполняю его магией Стража и объявляю своим. Он вздрагивает, и на моих глазах раны начинают медленно срастаться. Цепляюсь за краешек надежды, что каким-то образом это сработает.

Снова раздается рычание. Я вскидываю голову и вижу, как в нашу сторону несется тот самый медведь, подпаленный моей магией. Издаю воинственный крик, отказываясь подпускать этого ублюдка. Посылаю в Торреза еще один сильный магический импульс и, поднявшись, разворачиваюсь к оборотню. Активирую руны на пальцах ног, и в моих руках появляются две шипастые булавы. Металл больше не отливает синим блеском рунической магии, как было раньше, – вместо этого он пропитан фиолетовым оттенком магии Стража.

Бросаюсь к оборотню. Этому подонку будет больно, очень больно. За мной, как мантия, струится фиолетовая магия; я резко подаюсь в сторону и одну за другой обрушиваю обе булавы на морду зверя, заставляя его пошатнуться. Одна булава застревает в черепе, и я призываю еще одну. Булавы – не самое практичное оружие в моем арсенале: я могла бы покончить с этим быстрее, искромсав оборотня клинками, но я хочу, чтобы он страдал. Хочу, чтобы с каждым новым шипом, приближающим его к смерти, он понимал: не смей трогать то, что принадлежит мне!

Гризли замахивается на меня, но я даже не чувствую, как его когти рассекают мне бок. Опускаю булаву ему на голову, затем вмазываю апперкотом по морде. Оборотень снова замахивается, и в этот раз я обрушиваю шипастую сферу на лапу, дробя сначала кости ладони, а затем – мощным ударом второй булавы – предплечья. Раскручиваюсь на месте и, пользуясь импульсом своего вращения, вонзаю одну булаву ему между глаз, а другую – в горло. Мощный череп прогибается, и медведь падает на землю. Я готовлюсь нанести последний удар, как вдруг замечаю силуэты двух человеческих фигур, приближающихся ко мне.

Застлавшая мне глаза ярость рассеивается достаточно быстро, чтобы я обнаружила – один из них Сабин, и к его горлу приставлен нож.

Я тут же выпускаю булавы, и они обращаются в ничто под действием рун.

– Эй, крошка. Если в твоих руках появится хоть одно новое оружие, я перережу ему горло!

В подтверждение своих слов Большой Грузный Мудак надавливает лезвием, и глаза Сабина в страхе распахиваются. Он пробует отклониться в сторону, но из-за того, что оборотень идет за ним, прикрываясь как щитом, у него нет пространства для маневра.

– Остановись! – требую я и поднимаю руку. – Больше никакого оружия. Я сделаю так, как ты захочешь, только остановись.

Оборотень довольно хмыкает и указывает подбородком в сторону дороги, ведущей к складу.

– Шагай туда, крошка. Иди так, чтобы я тебя видел, и тогда Гарри Поттер не умрет мучительной смертью прямо у тебя на глазах.

Я начинаю шагать в указанном направлении и минут через пять замечаю черный фургон, припаркованный на обочине.

– Открой двери и достань скотч и мешок, – командует тварь.

Я повинуюсь и, следуя указаниям, передаю мешок со скотчем Сабину. Протягиваю руки, и Сабин обматывает скотчем мои запястья и предплечья. Пока он это делает, я смотрю на него, и у меня разрывается сердце при мысли о том, каким беспомощным он себя ощущает.

«Прости, – мысленно говорю я ему, изо всех сил стараясь сморгнуть слезы на глазах. — Я не смогла защитить тебя. Мне чертовски жаль, Сабин!»

Он натягивает мешок мне на голову, и мир вокруг меня чернеет.

«Я не знаю, насколько вы близко, ребята, но нас похищают. Мы в черном фургоне, но я не знаю, куда мы поедем». – У меня получается установить связь с ребятами.

«Можете потянуть время? Нам осталось меньше пяти минут!» – слышу Нокса.

«Он приставил нож к горлу Сабина. Меня связали и посадили в заднюю часть фургона. Я ничего не могу сделать, не подвергнув риску Сабина».

По моему лицу текут слезы, и я кусаю губы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

«Я облажалась. Я пыталась спасти Торреза, но не уверена, что у меня получилось, а потом я слишком увлеклась желанием отомстить тому ублюдку, который его ранил, и поэтому совсем не прикрывала Сабина. Просто бросила его на произвол судьбы».

«Винна, не надо. Это не твоя вина. Мы вытащим вас обоих. Мы отследим фургон и поедем за ним, куда бы он вас ни вез. Эврин и Айдин проверят Торреза. Мы здесь, вы не одни, и мы вызволим вас сразу же, как только сможем», – прорываются сквозь мое отчаяние слова Валена, и я пытаюсь взять эмоции под контроль. Не знаю, куда нас везут, но поплакать о том, как сильно я облажалась, я смогу попозже. Сейчас мне нужно держать себя в руках и помочь ребятам вызволить нас.

Пытаюсь вспомнить, как далеко отсюда находится ближайший аэропорт, и раздумываю над тем, повезет ли нас Большой Грузный Мудак к Адриэлю сам или же передаст ламиям, как это сделал Фарон.

Во мне загорается искорка надежды при мысли, что среди группы, ответственной за мою перевозку, может оказаться Сорик. Тогда у ребят будет больше шансов на наше удачное спасение. Сорик пытался предупредить меня о том, что Адриэль что-то задумал, но я решила, что речь идет о каком-нибудь очередном нападении ламий.

В этот момент в голове всплывает картинка, как во время бега по лесу волки погнались за каким-то медведем. Я издаю раздосадованный рык. Как, черт возьми, я не уловила связи? Как долго эти ублюдки следили за мной?

Мое тело подается вперед, когда фургон поворачивает и слегка замедляет скорость. Не знаю, как долго мы едем, но, кажется, достаточно долго, чтобы покинуть пределы Утешения.

Фургон с визгом тормозов останавливается, и дверь распахивается. Кто-то тянется ко мне, и я пробую уклониться, но оборотень цыкает:

– Крошка, правила те же: веди себя хорошо.

Слышу вздох Сабина и представляю, как в него все глубже вонзается нож. Всякое желание сопротивляться покидает меня, и я, подчиняясь, замираю.

Меня вытаскивают из фургона и закидывают к кому-то на плечо. Мешок на моей голове чуть сдвигается, освобождая рот, но я по-прежнему ничего не вижу.

Оборотни заходят в какой-то дом, и, пока меня несут вверх по лестнице, я слышу, как отзываются эхом чьи-то гулкие шаги.

Наконец меня бесцеремонно бросают на землю. Плечо и бедро встречаются с полом, и я мычу от боли.

Пахнет средством для мытья полов, и я прихожу к мысли, что точно нахожусь в каком-то доме. К ребятам я не обращаюсь – вместо этого усиленно прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг,