Эра цепей - Антон Гудой

У самого входа его поймала Фрида, поманив пальцем. Она в несвойственной для себя манере положила руку на его плечо, заставив юношу чуть стиснуть зубы от неприятной ноющей боли, преследовавшей его уже несколько недель, и, глядя ему прямо в глаза через маску, улыбнувшись, спросила:

— Понравилось зрелище?

— Как ты..?

— Должна сказать, Келеф, я ошибалась насчет тебя, — медленно проговорила она, похлопывая его по плечу. — Ты не такой идиот, каким я тебя считала. Оказывается, все гораздо хуже.

— Спасибо, я стараюсь.

Женщина тихо усмехнулась, вздохнула, покачивая головой. Во взгляде ее читалось разочарование и жалость к тому, кого она когда-то вытащила из рабства, и кто теперь так старательно показывал, что он и сам может со всем справиться. Для нее Келеф был всего-навсего ребенком, не сильно старше того же Эрмана, который уже ожидал ее в зале.

От продолжения сцены парня спасла появившаяся вдруг Рина в нарядном, праздничном желтом шелковом платье. Лучезарно улыбаясь, она, не сдерживая себя, раскинула руки, буквально хватая Келефа и заключая его в объятия.

— Поздравляю тебя! — воскликнула она, мило, искренне улыбаясь. — Но со службы я тебя не отпущу, понял?

— Да куда уж мне, — усмехнулся он в ответ. — Ты ж без меня и шага ступить не можешь.

— Да ну-у-у тебя! — наигранно-обиженно протянула девушка, отпуская, наконец, свою жертву. — Давай, пошли, уже все ждут!

Она убежала в зал, присоединившись к своей матери, что стояла в самом конце, по левую руку, вместе с младшим ребенком. Справа же ждал Эрман, о чем-то тихо переговариваясь с отцом и бросая на входящего в зал Келефа взгляды, полные презрения и пренебрежения. К ним присоединилась и Фрида, отчего отцу и сыну пришлось закончить разговор. Карамах отошел в сторону, встав по центру, и от него к Келефу, что медленно шел вперед, простиралась теперь длинная ковровая дорожка.

— Подойди. — приказал Карамах.

Глубоко вздыхая от волнения, юноша шагнул дальше. Солдаты в парадной форме, с длинными алебардами образовывали коридор, поднимая над ним свое оружие. Торжественность момента портили лишь мысли о том, что он сегодня увидел, но парень старательно выгонял из головы засевшую в ней картину. Подойдя к своему господину, он встал перед ним на колени.

— Клянешься ли ты в верности мне и моим потомкам? — громогласно, на весь зал спросил Карамах.

— Клянусь. — уверенно ответил Келеф.

— Клянешься ли отстаивать имя дома Сеотосов ценой своей жизни?

— Клянусь.

— Встань. Отныне ты — Келеф Сеотос, младший моего имени. Я принимаю тебя в свою семью и с гордостью признаю своим вассалом. Цара?

Мать семейства, сдержанно улыбаясь, подошла к своему мужу. Она вынула из рукава небольшую иглу, уколола ей палец Келефа, и почти сразу же капля крови впиталась в ее руку, коротко сверкнув золотым сиянием. Улыбка ее стала заметнее, она кивнула.

— И твой титул отныне будет переходить