Оруженосец - Станислав Кежун

воином на двух континентах. И, разумеется, я не смогу тебе сказать — кто из них вообще лучший. У каждого, берущего в руки оружие, есть свои преимущества и недостатки. И никого нельзя недооценивать… Помни — даже великие воины могут сдохнуть, насаженные на вилы безобидным парнишкой-крестьянином. Ты можешь издеваться, показывать высокомерие, чтобы вывести врага из равновесия… Но не забывай, во время битвы, где ты находишься, Люцион… Иначе будь ты хоть сто раз величайшим из воинов, фехтовальщиков, адептов пути меча… Сдохнешь, как свинья на убое.

— Спасибо за ценные сведения, — проговорил я. — Будет полезно помнить про этих людей… Но меня интересует совсем иное.

— О, и что же?

— Империал. Империал и ваше поведение, когда мы встретились с Кройфом, во время нашего отъезда из Ридермарка.

— Ты верно задаёшься вопросом — почему я, столь жаждущий вернуться в родную Рикужию и желающий для этого добыть Империал, или его эквивалент в иных деньгах — отказался давить на тебя в деле продажи меча Ларцигу?

— Да, сир Ян, — я посмотрел ему в глаза. — Меня это очень интересует.

Мужчина тяжко вздохнул и выудил точильный камень из подсумка, что висел у него на поясе.

— Вы так жаждете вернуться в Рикужию, выкупив прощение у Лотана Тронтура и вашего Короля…

— Алес, — произнёс сир Ян. — Короля зовут Алес Гержт, он один из баронов Рикужии, в кои-то веки. Да… Ха-ха… Я жажду вернуться в Рикужию. Мне мила моя Родина, кто бы что ни говорил. Я столько лет странствую по всему миру, участвую в войнах, одних из величайших. Я видел, как гибли тысячи, страдали десятки тысяч, творилась история… И я… Мог осесть что здесь в Империи, даже несмотря на незнание их странного языка, что в Лидерольоне, что в твоём Фловерруме, что в Ремесленных Городах и даже на Альдаралосе. Но я всё ещё люблю свою страну. Я видел и до сих пор вижу — в чём мы хуже. Рикужцы гордый народ, с огненной кровью, как говорят. Наши традиции — для нас незыблемы, законы, исходящие из них — проявление воли нашего Бога-Творца. Каждый рикужец — не имеет значение слаб он телом, духом, или разумом — всегда будет любить родную землю. Не сказать чтобы она красивая. В мире множество мест куда красивее, чем у нас… Нет, это что-то, что мы получаем с молоком матери. Что-то, что нас привязывает, абсолютно каждого. Страна непокорных, вот как нас называют. Королевство Лидерольон, Ремесленный Альянс, Империя — нас многие пытались подчинить, но не подчинили. Но тебя интересует — почему я при всей любви к своей Родине не ухватился за шанс, предлагаемый Кройфом и Мерлихом фон Ларцигом, так ведь?

— Да, сир Ян, — кивнул я. — Вы так описали свою Родину. Скажу вам без утайки — она меня мало привлекает.

— Естественно, учитывая то, где ты рос… Три Рикужских города по величию и рядом не стоят с великим городом Грандхоллом, что стоит на берегу Дельфинового залива и великим замком, что возвышается на пригорке, над морем. Всего два раза там за жизнь бывал и до сих пор вспоминаю с трепетом. Но мне мила Рикужия, шанс возвращения в которую я отверг… Ты хочешь знать почему. И ответ кроется во многих деталях. Первое — это действительно теперь ТВОЙ МЕЧ. Ты спас мне жизнь, ты многое вынес, чтобы его найти. И мы кое-что с ним сделали. Второе — если раньше Мерлих имел права, — голос Яна почти стих, — то теперь уже нет. Третье, самое главное. Что я говорил тебе о рикужцах? Традиции, честь, гордость… Для нас это не пустые слова. Я говорил тебе, что это ТВОЙ МЕЧ. И после того, что мы с ним сделали и всего того, что ты сделал во время его добычи — только тебе решать, что с ним делать. И если ты его продашь — это будет НЕ МОЙ Империал, а ТВОЙ.

— Возможно…

— С твоей точки зрения, может и не очень логично звучит, — отметил сир Ян. — Всё же ты куда более прагматичен и эгоистичен, чем кажешься сразу.

— Увы…

— Но для любого рыцаря, запомни Люцион, честь не пустой звук. Каким бы он ни был, мерзким, неприятным и так далее. У любого рыцаря должно быть кое-что… Его слово. Это и есть проявление его чести… Нарушение слова, клятвы — это не просто удар по чести… Это обесценивание всего, что к нему относится, в том числе и стараний любимого наставника, — улыбнулся сир Ян. — Таких надо убивать. Дал слово — держи до конца. Поэтому вот тебе мой урок, тебе он дойдёт получше всех прочих. Никогда не давай клятв и обещаний, которые не собираешься сдерживать. Давай только те, которым намереваешься следовать. Умение следовать своим обещаниям — это один из важнейших признаков рыцаря.

— Спасибо за вашу мудрость, — честно говоря, я именно так себя и вёл. Честен тот, кто соблюдает свои обещания. И лучше давать именно те, которые ты сможешь соблюсти… Я именно так и поступал всю жизнь, давал только те обещания, которые точно намеревался сдерживать. Поэтому и прослыл относительно честным человеком среди знакомых. Хотя, к бизнесменам не применительно это слово, без доли хитрости ты и фунта стерлингов не поднимешь… И прослыть честным, этичным бизнесменом довольно трудно, я-бы сказал, может даже и невозможно. Но фишка в том, что я всегда соблюдал все уговоры… Потому что перед их заключением я тщательно прорабатывал текст и формулировки.

— Всегда пожалуйста, — фыркнул сир Ян. — Скоро мы прибудем в Глайдвиг, а после — Фамльмаре и затем — Грюнтурбург. Хочу чтобы ты кое-что помнил.

— Да, сир Ян, я вас слушаю.

— Кхм, — откашлялся он, точа меч. — Анна фи Нойкрофт — дочь герцога-Нойкрофта, чей род издревле владел Фамльмаре. С ней… НЕЛЬЗЯ СПАТЬ, — что? — Гертруда фон Аурундлих, Мардж фон Аурундлих — две племянницы короля Отто фон Аурундлиха — с ними… НЕЛЬЗЯ СПАТЬ. Кхм, — откашлялся сир Ян. — С какими-нибудь баронессами, или графинями — можешь, но убедись, для начала, что они не замужем, либо не помолвлены, либо не обещаны кому-то.

— Да вы за кого меня принимаете? — громко спросил я.

— За юнца, пятнадцати лет отроду, — задумчиво проговорил сир Ян, — который только начинает свой путь во взрослом мире