Асгардец из Ванахейма - Герр Штайн

— Неожиданно критичное отношение к тем, кто вас спас и дал все эти возможности. — отметила моя ненаглядная.

— Я не дурак, увы. Идиотам живётся легче в жизни… А вот нам… Я уверен, даже после войны ни один из учёных той же ГИДРЫ и иных особо секретных подразделений Гитлера, не будет осуждён. Более чем уверен, что они окажутся на моём месте и на тех же благоприятных условиях. — покачал головой, заставив меня вновь восхититься. Он буквально будущее предсказал.

— И вы это говорите при нас. — хмыкнул я.

— Я вас узнал неплохо за два года. Вам не безразлична судьба людей. Причём не отдельной страны, а в целом. Вы пытались это скрыть, но я, опять же, не дурак. — покачал головой учёный.

Он почти угадал, да. Я не против защищать людей от мистических угроз, благо как с тем же Дормамму истории о наших делах разлетаются по Асгарду и Ванахейму. Там, конечно, всем плевать на защиту аборигенов-папуасов, но уровень угроз, побеждённых нами, был весьма высок и по меркам асов и ванов. Так что свою славу мы получили, и её весьма и весьма много. Признение самыми развитыми цивилизациями галактики греет пузико ЧСВ, да. Хотя за тысячелетия ещё та, давняя юная мечта серьёзно потускнела.

Не только люди меняются, но и асы…

— Слишком много в последнее время проблем с умными людьми… — проворчал я, вспоминая Холмса.

Тот тоже неплохо нас просчитывал. Мы конечно не особо старались, ибо банально лень было что-то мудрить с ничего не могущими нам сделать людьми, но тем не менее!

— А то! — чуть повысил голос Эрскин. — Вы бы знали, как я с вами, ещё одной парочкой умных людей, намучался. Когда вас зачислили в штат, я только что и делал, что за голову хватался. Самые молодые доктора наук сразу по двум направлениям… Трём даже, если вас обоих считать. Ожидал самомнения выше крыши, полного самодурства, на фоне которого я со своей детской мечтой показался бы полковнику очень послушным человеком…

— Как вы тогда говорили, ошибки бывают и приятными?..

— Бывают. Поэтому после успешного результата… Мне придётся тихо и совершенно внезапно умереть. — совершенно спокойно проговорил Эрскин, заставив нас на секунду сбираться с шага. — Чего вы так удивились? Из моих предыдущих слов всё было понятно. Даже такой человек как Роджерс после сыворотки, не станет заменой армии. Однако он станет чем-то большим. Надеждой. Лидером. Вдохновителем. Это сделает для людей гораздо больше, нежели чем какая-то армия суперсолдат. Которую уже скоро будут использовать совсем в других целях… — покачал он головой.

Надо же, а в фильме совершенно точно так глубоко мотивы доктора не раскрывались. Но тут он решил нам всё поведать, а значит…

— Вы верите, что мы сохраним это в тайне. — сделал закономерный вывод я.

— Да. Уверен, большей частью секреты моей сыворотки уже разгадали, но на остальные соединения у вас уйдут десятилетия. — с нотками потаённой гордости проговорил учёный. Ну, подумаешь пара десятилетий. Тем более у нас всегда есть возможность залезть в Изыскательные Палаты Асгарда и там по молекулам разобрать жидкость.

— Но мы же всё равно сможем это сделать. — с искренним интересом уставилась на нынешнего нашего коллегу Хуа. — Десятилетием раньше, десятилетием позже…

— О да, доктор Хуа. Вы сможете, не сомневаюсь в юных умах нового поколения… Но станете ли вы это раскрывать людям? Возможно, сейчас вы верите в их благородные мотивы. Но спустя десятилетия вы убедитесь в обратном. — со знанием дела усмехнулся Эрскин.

— Мы же можем оказаться просто любящими деньги, и за них продадим сыворотку? Либо за ресурсы для исследований. — сделал новое предположение я, не собираясь так просто сдаваться.

— О, вот что-что, но деньги вас не интересуют. — усмехнулся Абрахам, вновь проявляя чудеса сообразительности. — А исследования… Ваш ум быстро оценят, когда вы выйдете из тени этого проекта и меня в частности. Быть может вы недооцениваете свой разум, однако… Поверьте одному выжившиму из ума ученому в этот раз. Всё равно ведь убедитесь на практике в правдивости моих слов.

— Допустим. Но полагаю разговор надо оканчивать, пришедшие посмотреть за результатом люди не оценят ваших слов. — проговорил я, радуясь что ещё нет вездесущих камер. Вот с ними начнутся определённые проблемы, если бы я в двадцать первом веке собирался бы хоть сколько-то основательно скрываться. Впрочем, надо будет задействовать вампиров, они уж точно не хотят никаких потрясений для планеты, нынешнее положение их полностью устраивает.

— Да-да… — пробормотал еврей, входя в круглообразное помещение. — Пора начинать…

Помимо одной-единственной капсулы, стоящей в середине помещения, здесь было просто огромное количество различных вычислительных устройств, служащих для тщательного вычисления нужного количества вита-лучей, необходимых для каждой части мышц. В последние будут введены точные количества сыворотки, и дабы клеточные изменения, которые начнутся при этом не пропали даром, им нужна энергия, коей и станет вита-радиация. Но необходимо точно выверить количество этой самой энергии, дабы не переборщить и не недобрать — по словам Эрскина, Красный Череп на этом и прокололся.

Генетические изменения и чуть большая физическая сила появилась, но генетически он человеком более не являлся.

Включившись в дело, пришлось начать отдавать целую тучу указаний, ибо вся эта свора ассистентов и пикнуть без разрешения нас и Абрахама не могла, ибо боялась всё напортачить. Неужели так сложно найти уверенных в своих действиях людей? Или забоялись лишней инициативы? Зная Филлипса… Вполне вероятно.

— Эй, чего застыл… — обратился я к молоденькому пацану, который как и все остальные, перевёл взгляд куда-то наверх. У меня дёрнулся глаз. — А ну за работу! В первый раз будто Роджерса видите! И ты, спускайся уже! — поторопил этих бестолочей я, наградив очень многообещающим взглядом всех причастных и непричастных.

Наконец Картер вздохнула и поторопила своего ненаглядного.

— Доброе утро. — кивнул подошедшему парню Эрскин, пожимая тому руку.

Тут откуда не возьмись, раздалась вспышка света от фотоаппарата, и у меня глаз дёрнулся ещё раз. Нет, я понимаю, это для истории и всё такое, но тут, суртур меня задери, важный эксперимент будет сейчас.

Дождавшись когда Абрахам прогонит журналиста, я подскочил к тому и схватил за предплечье и несколько сжал до болезненного выражения лица этого придурка, неведомо как сюда проскочившего.

— Если я ещё раз, ещё раз увижу твою морду во время прохождения сверхважного эксперимента, я доложу наверх. И вашу газетёнку более ни в какое военное учреждение не пустят до конца войны, а может быть и после. — встретившись взглядом с