Режиссёр из 45г - Сим Симович

снова Петя — слёзы на лице. Держим долго, секунд семь. Это кульминация. Потом общий план — оба сидят, песня заканчивается. Пять секунд. Тишина. Конец сцены.

Катя записывала в блокнот, рисовала схему.

— Видишь логику? — спросил Володя. — Мы начинаем с широкого, сужаемся до деталей, потом опять расширяемся. Это как дыхание. Вдох-выдох.

— Понимаю. Это же... это музыкальная структура.

— Точно! — Володя обрадовался. — Монтаж — это музыка. У него есть ритм, темп, кульминация. Ты же музыку любишь?

— Очень люблю, — Катя кивнула. — Мать играла на пианино, меня учила. Я не стала музыкантом, но чувство ритма осталось.

— Вот и используй его. Монтируй как музыку. Чувствуй, когда нужен быстрый темп, когда медленный.

Они начали монтировать сцену. Катя резала плёнку точно по кадрам, склеивала. Володя сидел рядом, подсказывал. Через час сцена была готова.

— Давай посмотрим, — Володя перемотал плёнку на катушку, зарядил в проектор.

Погасили свет. Проектор затарахтел. На стене появилось изображение — чёрно-белое, немного дёргающееся. Скамейка. Старик. Петя. Гармонь. Лицо Пети. Слёзы.

Володя смотрел, затаив дыхание. Сцена работала. Ритм был правильный, эмоция нарастала, кульминация била точно. Даже без звука, только с изображением, сцена трогала до глубины души.

— Стоп, — он выключил проектор. Включили свет.

Катя сидела, вытирая слёзы:

— Это... это невероятно. Я не думала, что монтаж может так влиять. Те же самые кадры, но склеенные в таком порядке...

— Вот именно, — Володя сел рядом с ней. — Монтаж создаёт смысл. Одни и те же кадры можно смонтировать по-разному, и получатся разные истории.

— А можно попробовать по-другому? — неожиданно спросила Катя. — Для сравнения?

Володя удивился:

— Хочешь поэкспериментировать?

— Да. Хочу понять, как это работает.

— Давай. Попробуй сама смонтировать эту сцену. По-своему. Посмотрим, что получится.

Катя взялась за работу. Володя отошёл, дал ей свободу. Она работала сосредоточенно, резала, склеивала, примеряла. Через полтора часа позвала:

— Готово. Посмотрим?

Они снова зарядили плёнку в проектор. Катина версия отличалась — она начала не с общего плана, а сразу с крупного — руки старика на гармони. Потом лицо Пети. Потом общий. Ритм был другой — более резкий, рваный.

— Интересно, — Володя задумался. — У тебя получилось более тревожно. Беспокойно. Как будто Петя на грани срыва.

— Я хотела показать его внутреннее состояние, — Катя объясняла. — Не просто грусть, а... отчаяние.

— Это работает. Но для нашей истории, думаю, первый вариант лучше. Там больше светлой грусти, примирения с прошлым. А твой вариант темнее.

— Согласна, — Катя кивнула. — Но было интересно попробовать.

— Это правильно. Хороший монтажёр должен пробовать разные варианты. Искать лучший.

***

Четверг и пятница ушли на монтаж остальных сцен. Володя и Катя работали как единый механизм. Он предлагал, объяснял, она выполняла, дополняла своими идеями. Постепенно фильм собирался — сцена за сценой, кадр за кадром.

В субботу смонтировали финал. Танцплощадка, оркестр, вальс. Володя хотел, чтобы эта сцена была лёгкой, воздушной, наполненной счастьем.

— Катя,