Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

На поле боя встречаются десятки тысяч переменных, которые невозможно предсказать, а если условный противник, применяя какие-либо выработанные для этого средства, способен точно предсказать все возможные реакции твоей боевой единицы, ему будет гораздо легче её уничтожить.

Поэтому Захар считает, что будущее на поле боя за рубедо-мертвецами — специально выращенными солдатами с уникальной предысторией, с воспоминаниями о прошедшей и закончившейся жизни, с навыками, будто бы выработанными на основе опыта реальных боевых действий, а не прошитыми протоколами и алгоритмами.

Да, у них нет машинной реакции, да, их органы чувств не так совершенны, как сенсоры боевых платформ, но непредсказуемость — вот главный тренд сезона.

— Переворачивай! — скомандовал я.

Анатолий быстро перевернул заготовку, после чего отъехал по рельсе и обдал себя из огнетушителя.

Сердце всё больше и больше походило на настоящее — не содержанием, но формой.

И вот, короче, Захар собирается, в ближайшее время, выдать мне установочную серию усовершенствованных клонов, имеющих гены прирождённых солдат: высоких, сильных, выносливых, ловких, психически устойчивых, с высоким болевым порогом и выдающимися когнитивными способностями.

Полезные генетические мутации из личной коллекции Захара, собирающего их везде, где только можно, уже в этой серии, поэтому моя задача — посмотреть, как всё это работает в боевых условиях.

Моя Кейт, сильно выделяющаяся даже на фоне самых крепких и рослых солдат, стала своеобразной прародительницей этих клонов — в них содержится её основная мутация. Это значит, что эти сукины дети будут очень большими и сильными, по умолчанию.

В установочной серии будет пятьсот клонов, которых мы переработаем в рубедо-мертвецов и опробуем в имитации боевых действий против какого-нибудь батальона Праведной Армии.

Я даже не сомневаюсь, что мертвецы нового образца победят, но хочется понять, насколько они лучше.

Вот когда поймём, что новые мертвецы прямо сильно лучше обычных, «природных», тогда и начнём масштабную «рекрутинговую кампанию» — Захар будет производить новых клонов, а я буду, в режиме нон-стоп, поднимать их в рубедо-мертвецов.

Доведу их численность до двух миллионов двухсот пятидесяти тысяч — остановлюсь.

Если мои расчёты верны, то в «состоянии потока», то есть при полном погружении в деятельность, я смогу выпускать одиннадцать тысяч пятьсот двадцать мертвецов в сутки, то есть до двух миллионов их численность я доведу за сто семьдесят пять суток. Полгода непрерывной работы, блядь.

«И где бы взять эти сто семьдесят пять суток?» — спросил я себя. — «Сердечко докую — надо будет следить за ним и поправлять минимум два месяца».

Ритуал охлаждения — это не пук, среньк и готово, а длительная херня, требующая внимательности и систематического воздействия на заготовку…

«Ну, как раз, разберёмся с установочной серией и начнём делать запас новых мертвецов, пара месяцев и пройдёт», — подумал я. — «Надеюсь, за это время не будет проблем с Протекторатом».

А эти шерстяные пидарасы до сих пор никак себя не проявили.

Захар считает, что они оценивают полученный опыт и модернизируют свою армию.

Мы знаем, что у них есть царский дом, который возглавляет главный котяра, выступающий гарантом того, что у благородных домов всё будет заебись. А вот функции правительства выполняет Совет благородных домов — получается что-то вроде отдалённо похожего аналога конституционной монархии.

Реального сопротивления Протекторат не встречал уже очень давно, поэтому непонятно, насколько хорошо он способен адаптироваться. По умолчанию считаем, что его способность к адаптации очень высока — совсем без войн он не живёт, даже кровосиси несколько раз поднимали восстания, а ещё, в ходе экспансии, встречаются новые виды, использующие магию.

Парадокс, но Земля — это единственная планета с развитой разумной жизнью, пошедшая по технологическому пути. И Протекторат не имел никаких шансов напороться на неё.

И что-то мне подсказывает, что в этом замешан загадочный Трибунал. Он наложил на Землю свою печать, перекрыл к ней доступ, причём так надёжно, что даже Савол был вынужден обращаться ко мне, когда его шерстяную жопу подпалили власти Протектората и нужно было убежище на Земле…

— Так, осталась сущая хуйня… — прошептал я, беря в руки нанокристаллическое зубило.

Работа стала гораздо тоньше, поэтому искры стали существенно меньше и слабее.

Блядь, подумать только — сама обработка этого металла губительна почти для любого существа…

— Скоро закончим, Анатолий, — предупредил я роборуку. — Через полтора часа приготовь пару стеклянных бутылок колы, ну и перекусить чего-нибудь.

/3 декабря 2031 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Быстро-быстро! — прикрикнул я на конвейер. — Во славу Плети! Абу Ильич Берг!

Здоровенный мертвец, прикрытый хлопковой простынёй, открыл глаза и хотел даже что-то сказать, но не успел — манипуляторы молниеносно утянули его на соседнюю конвейерную ленту.

— Во славу Плети! — со скоростью эпилептика воспроизвёл я пальцами невербальную формулу. — Аким Ильич Берг!

Я сумел ускорить подъём мертвеца до 5,7 секунд, что достигнуто за счёт сокращения длины имён поднимаемых и упрощения невербальной формулы.

Работаю в таком режиме уже второй месяц, но добрался по Ф.И.О. только до «Ильичей» и «Бергов». Комбинации с короткими фамилиями на «А» уже закончились, где-то на пятистах тысячах мертвецов, а последние шестьдесят тысяч идут уже в ряды «Барков», «Бед», «Бадиных», «Беланов», «Белых» и так далее…

Вот подъезжает по конвейеру тело, а сразу за ним загорается фамилия, имя и отчество — я воспроизвожу.

Из-за критерия коротких фамилий, у кого-то может сложиться впечатление, что в Праведной Армии служит немало евреев, но это будет большим заблуждением — новые мертвецы не имеют национальности. Они, блядь, идейные космополиты — каждый первый…

Даже если покопаться в генетике, а есть ведь такие любители, считающие, что последовательности ДНК влияют на национальное самосознание, какую-то там самобытность и «правильность» человека, то окажется, что новые мертвецы — это вообще какой-то противоестественный пиздец.

Хуй ты установишь их национальную принадлежность или даже поймёшь, что это вообще человек. «Скрап-код», то есть неактивные гены, роль которых не была установлена даже Захаром, был ультимативно удалён, а в ДНК остались только гены, полезность которых была безусловно установлена.

Это сыграла не склонность Захара к истинно прусской педантичности, а здравый смысл: чем меньше последовательностей ДНК нужно воспроизводить клонирующей ферме, тем дешевле выходит итоговый клон.

А то, что у такой популяции нет будущего — так какое будущее у рубедо-мертвеца? Детей они рожать не будут, поэтому свой генетический материал никуда не передадут.

Все новенькие — сплошь мужики, причём всем бабам на загляденье. Высокие, мускулистые, с мужественными лицами, на которых