ИПБ-1: Низвергнутый - Хэпехов

— Я смотрю ты все же изменил свое мнение о выбранном классе?

— Разве что немного, главное, что с ним мне не придется бедствовать, а следовательно, и голодать.

— Это точно, к тому же твой класс не запрещает иметь боевые умения так что я бы дважды подумал прежде, чем его менять.

— Это да мне бы такой класс -прозвучал сбоку голос одного из отошедших от боя охранников.

— А тебе на кой? -удивился Тукс. У тебя же боевик причем явно не из последних.

— Да лениво как то -пожал тот плечами. Хотелось бы осесть жить тихо мирно правда по локоть в крови, если с таким же классом, но зато без каких либо забот -расплылся в улыбке он. Так стоп, засада!

Резко пришедший в себя страж отдернул меня назад, где меня тут же взяли в окружение уже привычные мне десять фигур.

Напряжение, которое еще не успело развеяться после прошлой схватки тут же вспыхнуло, и непонятным для меня образом тут же стихло, растаяв без следа. Стоило лишь прозвучать голосу дика.

— Так это же Хамстеры! Нокс иди сюда, они хотят тебя видеть.

— Меня? -неуверенно произнес я, направляясь вперед колонны.

— Именно, если они решили начать переговоры, то всегда отправляют на них самого слабого из своих, и ждут того же от нас.

— А с чего ты взял что они хотят переговоров?

— Так они мирные, хоть бойцы не из последних, только вот войну не прельщают. Любят договариваться ну и забирать все что неровно лежит. Если при Хамстере уронить на землю кусок мяса или тот же шлем, да вообще что угодно то по их понятиям это уже не твое, а их. Если, конечно, они успели дотронуться до этого раньше тебя. А на чужое, то бишь на одетое на тебе они и не посмотрят. Правда дом твой вынесут, при чем с радостью ведь он стоит на земле, а следовательно, и все вещи в нем. Так что зубами не щелкай, вещи не роняй и где ты вообще?

— Да тут я -добрался наконец на сначала колоны. Так, о чем с ним говорить, да и вообще как? -невольно удивился я, поняв, что мне придется говорить с огромными хомяками или же с морскими свинками.

Пока я стоял и косился на Хамстеров стоявших на задних лапках ломаным пушистым разноцветным строем. Которые то и дело шмыгали носом протирали лапками свои мордочки и ровняли загнутые усы, силясь привести себя в подобающий для переговоров вид. И это пушистое воинство одним своим видом вызывало ощущение что я попал в отдел мягких игрушек, но никак не на переговоры.

Самый низкий из всех своих собратьев чуть ниже моего пояса хамстер, этакий пушистый комок с интересной раскраской неохотно вышел вперед, то и дело бросая взгляды через плечо в надежде что найдется другой более добровольный доброволец.

Но мохнатая рать всех цветов пушистых оттенков стояла неподвижно, и только один тряс лапками и шипел, давая понять горе переговорщику что бы и не думал, чего учудить. А тем более вернуться сорвав тем самым важные переговоры.

— Эм, ну я пошел? — спросил то ли сказал я, начиная движение.

— Не постой, сейчас переговорщик продемонстрирует готовность к диалогу тогда и пойдешь.

И в самом деле Хамстер темно рыжего окраса с забавной полоской белой шерсти, делящей его на две неровные бурые половины, остановился между двумя отрядами и принялся, и принялся… Не знаю, что именно, но если так он показывает готовность к диалогу, то боюсь представить, как они объявляют войну или заигрывают с Хамстихами.

Остановившийся Хамстер скрестил лапки на пухлой груди, и добавил во взгляд пронзительно черных глаз тонну решимости и уверенности. Следом его щеки как два неугомонных шарика принялись раздуваться и исчезать, с каждым новым вздохом становясь все больше, необъятней. Пока округлые щеки в которых казалось бы может поместиться все что угодно не стали больше его головы, а если их сложить то и вовсе больше его самого. По хрипывающий хамстер из чьих щек с различимым звуком выходил запрятанный там кислород, положил руки на свою необъятную гордость, но протяжный — КИК!!! со стороны их строя заставил его остановиться и выдохнуть.

А в следующий миг надуться с новой силой, да так что казалось, что прям сейчас под всем этим невообразимым давлением, спрятанным у него за щеками, вылетят и без того изрядно выпученные темные глаза, а следом за ними и кислород. Простояв так добрые полминуты, он протянул лапки едва ли дотягиваясь до начала шёк и напрягая лапы, на которых даже через мех виднелись неплохие мышцы медленно сдул с себя весь воздух. После чего уложил руки крест на крест себе на плечи и тут же спрятал их в своей пасти, причем по локоть.

Возясь и кривясь от чесания глотки и внутренностей острыми коготками он вытащил мокрые лапки, покрытые вязкой слизью и кровью. И щедро ветер эту жидкость себе в макушку пользуясь коготками как расческой, а безразмерными щеками и сомкнутыми в трубочку губами как феном и быстро почесал у себя на голове знатный острый хаер, не хуже, чем у самого крутого металюги. Рыжая шерсть немного потемнела, а белая прожилка и вовсе окрасилась в алый.

Услышав одобрительный шарк от стоявших позади собратьев, он остановился и снова сунул руки в пасть.

— Дик, а дик, ты уверен, что это именно переговоры? Больше похоже на подготовку к военным и очень кровожадным действиям. Если они со своей глоткой такое сделали то, что будет с нашей?

Не услышав ответ Дика, увидел, как Хамстер достает свои лапки, едва покрытые кровью и сложив два пальца вместе подводит этой субстанцией под глазами. А остаток пускает на две черточки на безразмерных щеках прям как рэмбо. И встав в грозную позу, едва надув щеки на пол размера он начинает подзывать меня ладонями.

Собравшись с мыслями, вышел в центр к Хамстеру который и проводил всю эту церемонию, сдержавшись он выступления с моей стороны, ибо что бы я не придумал так эффектно как у этого переговорщика у меня точно он выйдет. Хамстер по всей видимости это понял и