Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

Я выпрямился, глядя прямо на него.

Любопытно, что Феномен всё это время даже не шелохнулся. Стоял в стороне, скрестив руки на груди, и только наблюдал. Ему это было выгодно — чтобы кто-то из нас вылетел не в бою, а здесь, за кулисами. Пусть травма, пусть дисквалификация — главное, чтобы путь в финал гарантированно достался ему.

Хитрожопый козёл…

Я знал таких. И я прекрасно понимал, что ждать от него ничего, кроме подставы, не стоит.

Решаловы развели нас окончательно. Меня оттеснили к одной стене, Воина — к другой.

— Всё, харэ, мужики, — жёстко сказал Паша.

— Не нужно кипишей, — добавил Лёша. — Расходимся.

Шум в зале стих, но напряжение всё ещё витало в воздухе. Я чувствовал, как у меня в груди горит злость.

— Успокоились? — Паша поочерёдно посмотрел то на меня, то на Воина аула. — Через две минуты начинаем съёмку.

Воин первым отвёл взгляд, сделав вид, что поправляет воротник футболки. Мы при помощи ассистентов заняли свои места. И ровно через две минуты началась съёмка.

— Сегодня решится, кто выйдет в финал, — начал Паша Решалов. — Но ввиду того, что один из полуфиналистов выбыл, полуфиналов в привычном виде не будет.

Мы переглянулись: я с Антоном, Феномен с Хасбуллой.

— Вернее… — Паша выдержал паузу. — Полуфинал пройдёт прямо сейчас.

— Поскольку вас осталось трое, — продолжил Лёша. — Вместо поединков вас будет ждать крайне любопытное состязание. Мы долго обсуждали — какой вид состязания выбрать? И решили, что честным станет физическое упражнение. Кто его сделает, тот и пройдёт в финал.

— Какое? — спросил Воин.

— А это… — усмехнулся Паша и поднял руку, указывая на дальний вход. — Вам сейчас расскажет наш специальный гость.

Двери открылись. И в зал вошёл… он.

Виктор Козлов.

На нём сидел дорогой костюм, на лице — спокойная гримаса человека, привыкшего держать контроль над любой ситуацией. За ним, чуть в стороне, шагала Марина.

Её походка была другой. Она держалась, как и подобает директору, но рядом с отцом всё это куда-то таяло. Словно присутствие Козлова выключало в ней самостоятельность. И видно было сразу, что его влияние на неё огромное, давящее.

Я смотрел на Виктора. Всего пара метров — и я снова лицом к лицу с человеком, из-за которого однажды всё рухнуло.

А если прямо сейчас?.. Мысль была короткой, резкой: схватить его за горло, прижать, придушить, раздавить…

Я сжал кулаки, но тут же заставил себя выдохнуть.

Нет. Не здесь. Не так.

Во-первых, вслед за Витей вышла охрана. Я видел, как два здоровых бугая встали по бокам от него, ещё двое держались поодаль у стены, но тоже наготове. Попробуй сунься — и через секунду меня свалят.

Во-вторых… Света. И Саша. Одно моё неверное движение — и наш план полетит к чертям.

Я смотрел на него. Внутри жгло желание оборвать его жизнь здесь, в зале, где он чувствовал себя царём. Но всё же нет… надо ждать. Быть хитрее и терпеливее.

Козлов вышел в центр зала. Его взгляд скользнул по нам троим. Я почувствовал, что он оценивает. Когда его взгляд задержался на мне, чуть дольше, чем на остальных, я уловил это едва заметное изучение.

Он словно пытался вытащить из меня что-то знакомое, но не мог понять, что именно. Я выдержал, не отвёл глаз.

Ассистент протянул Вите микрофон.

— Приветствую. Для меня это большая честь. — он сделал паузу, оглядел зал с какой-то ностальгией. — Когда-то у меня был хороший друг, он занимался боксом. И я до сих пор вспоминаю его добрым словом. Это именно он привил мне любовь к боевым искусствам.

Внутри меня будто что-то кольнуло. Я знал, о ком он говорит. Про меня. Про того Сашу, что остался в девяностых. И слышать это из его уст было словно удар в солнечное сплетение.

— Так вот, с тех пор я поддерживаю спорт в разных проявлениях, — продолжал Витя. — И мне хочется, чтобы молодые ребята не дурили, а занимались делом. Шли в спорт.

Я смотрел на него и чувствовал кипящую внутри злость. Этот урод лгал и даже не краснел. Это шоу ему нужно не ради спорта и не ради пацанов. Козлову оно нужно для того, чтобы отмывать свои бабки, добытые грязью и кровью.

Вокруг зааплодировали.

— Браво! — выкрикнул режиссёр.

А я только сжал зубы. В девяностых Витька уже был таким же — только тогда мы этого не замечали. А теперь всё было ясно как день.

Витя принял аплодисменты с удовольствием, всё-таки когда-то в нём умер артист. А затем его голос снова прозвучал в микрофон:

— Я узнал, что у нас сложилась интересная ситуация: претендентов на победу трое, а подраться могут только двое. Так вот… я хочу вам предложить испытание старого формата. Когда-то, ещё до вашего рождения, были подвальные качалки. Там мы тренировались на старом железе, без всяких этих новомодных тренажёров.

Он обернулся к охране и кивнул. Два здоровых охранника внесли в зал гири — тяжёлые, чёрные, с поблёкшими цифрами на боку. Металл звякнул, когда их ставили на пол.

— Вот так, парни, — сказал Виктор и сделал шаг вперёд. — Каждая гиря весит шестнадцать килограммов. Ваша задача простая: удержать её на вытянутой руке. Долго держать вы, понятное дело, не сможете. Для справки: рекорд России по удержанию гири на вытянутой руке — сорок три секунды.

Козлов взял одну гирю, поднял её и вытянул руку вперёд. Держал легко, с каменным лицом. На самом деле ему было тяжело — это я видел по мелкой дрожи плеча, но он не показывал.

Секунд десять прошли, он опустил гирю и поставил на пол.

— Делать надо вот так, — пояснил он. — Так вот, мужики. Гирь три. Вы будете делать это одновременно. Кто первый сдастся — тот вылетает и в финал не идёт.

Я посмотрел на гири. Старое железо, знакомое мне очень хорошо…

Витя отошёл, его место занял Паша.

— Ну что, готовы? — громко спросил Паша, обводя нас глазами. — Напоминаю задачу: надо удержать гирю на вытянутой руке как можно дольше. В первую очередь — дольше соперников. Кто первый опустит, тот и вылетает.

Для убедительности он сам наклонился, взял гирю и попытался поднять. Резко вытянул руку вперёд, но продержал всего пять секунд. Гиря глухо бухнулась обратно на пол.