Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Хаджар. Меня зовут Хаджар.

— Вот так просто? — фыркнул юноша в белом.

Никто из делегации его не одернул и не сделал замечания. Чего уж там — стерва и толстячок лебезили перед юношей так, словно это был сам наследный принц.

— Меня зовут граф Арие Нор, — представился старикан. — Я являюсь уполномоченным представителем генералитета. Его волеизъявителем.

— Приветствую вас, граф, — вежливо ответил Хаджар.

Граф наклонил голову и посмотрел за спину Хаджару. Он увидел несколько сотен тысяч воинов в броне и при оружии, выглядящих так, будто они собирались сражаться с многочисленным противником.

— Отзовите воинов, офицер, — приказным тоном произнес граф.

Хаджар внутренне собрался. Чтобы какой-то чиновничий пес ему приказывал? Хаджар не был святым человеком. Ему был известен такой грех, как гордыня. Но дело даже не в ней.

Он бы подчинился, чувствуй он в собеседнике силу и честь. От Арина же исходили лишь жадность и властолюбие.

— Воины! — прогремел генеральский рык.

Сотни тысяч солдат тут же ударили кулаками в грудь.

— Продолжаем отработку военного построения!

И тут же за спиной Хаджара выросла ощерившаяся копьями стена из щитов. Послышались скрип луков и ржание лошадей.

— Что ты себе позволяешь, смерд?! — взвизгнул юноша в белом.

— Утихомирьте своего пса, граф.

— Что-о-о-о, да я…

И юноша, как некогда стоявший рядом (нынче безумно бледный) толстяк-дознаватель, рухнул в грязь. Вот только на этот раз Хаджару даже не пришлось смотреть в его сторону. Он лишь опустил ладонь на рукоять меча. Одного этого хватило, чтобы у всей делегации перехватило дыхание. Они буквально всем телом почувствовали, как к их горлу приложил косу дух смерти.

Перед собой они видели не человека, а готового к прыжку опасного зверя.

Зря они насмехались над песнями о “медвежьем” генерале, которые слышали по дороге в это богами забытое захолустье.

— Кажется, я приказал вам распустить солдат, — пытаясь сохранить спокойствие, напомнил граф, — а мой приказ — это приказ генералитета!

— И я бы с радостью его выполнил, господин чиновник, но армия отрабатывает построение. Она начала это до вашего приезда и продолжит после.

Граф хотел было подойти ближе к наглому простолюдину, но не смог сделать и шага. Ему казалось, что перед ним стоит не высокий человек, а огромная неприступная гора. Гора, которая раздавит его так же легко, как он недавно — муравья.

— Приказом генеральского штаба, — кричал он так, чтобы его слышали и солдаты, — генералом армии назначается виконт Селиам!

Арин ткнул пальцем на юношу в белой броне. Тот все пытался подняться с земли, но его ноги скользили по мягкой грязи.

Над лагерем повисла тяжелая тишина, которую вскоре разбил удар металла о металл и выкрик:

— Генерал Хаджар!

Вскоре уже почти миллион голосов срывался в единый гром:

— Генерал Хаджар!

— Генерал Хад…

И так же быстро как гром зародился, он и затих.

Хаджар опустил поднятый в воздух кулак.

Над поляной вновь повисла тишина.

— Отдайте медальон, офицер, — еще сильнее бледнея, протянул руку граф. — Отдайте, или я обвиню вас в измене.

Хаджар и не думал снимать амулет с шеи.

— И что же, господин чиновник, вы даже не поинтересуетесь, каково состояние армии?

— Медальон, офицер!

— Не спросите, что у нас с провизией. Как дела с обмундированием. Не нужно ли нам помочь и прислать обозы?

— Королевство в тяжелом экономическом кризисе, офицер! — Граф потрясал своими золотыми украшениями, сверкавшими на солнце драгоценными камнями. Одно такое украшение стоило десятка тысяч доспехов для солдат. — У нас нет денег. Но это не должно вас волновать. Медальон!

На последней ноте Арин едва ли не дал петуха, но Хаджар все так же не трогал тесемок амулета.

— Я знаю законы, граф. В данном случае, если я имею поддержку всех командиров армии, то я могу вызвать ставленника штаба на поединок. Победитель возьмет амулет.

Граф скривился. И откуда только простолюдину было знать старые законы…

— Командиры, спешу вам напомнить, что ваше жалование напрямую…

— К демонам твое жалование! — выкрикнул Гэлион.

— Где наши стрелы и порох, свинья? — завопила Лиан.

— Мы поддерживаем нашего генерала, — отозвался Тур.

— Тупые смерды, — произнес граф так, чтобы было слышно лишь Хаджару, — а ты — самый главный из них. Да я вас сгною здесь. Отдай мне медальон, или вы все помрете от голода!

— Громко лаешь, шавка, — прорычал Хаджар. — Укусить сможешь?

— Сэр Селиам! — Граф, пылающий от смеси бессильной злобы и страха, повернулся к поднявшемуся-таки юноше. — Прикончите этого смерда.

— Прощайся с жизнью, вонючая солдатня! — Мальчишка, который еще, наверное, ни разу не брился, не с первого раза смог достать клинок из ножен.

Клинок, такой же богатый, как и любое иное украшение. Золотая рукоять, украшенная десятками драгоценных камней. По самому же лезвию шла искусная изумрудная вязь, формирующая узор дракона и тигра.

Селиам замахнулся им, но в ту же секунду армия за спиной Хаджара разом грохнула металлом о металл.

Хаджар, мгновение назад стоявший в нескольких метрах от юноши, оказался к нему вплотную. Голой ладонью он сжимал лезвие.

Селиам, пыхтя, пытался выдернуть его из стальной хватки, но не мог даже оцарапать кожи, не то что забрать оружия.

— Убери свои грязные руки…

— Как прикажете, ваше превосходительство.

Хаджар сжал кулак, и с громким звоном клинок треснул. По руке Хаджара побежали кровавые змейки. Каплями они срывались на воткнувшийся в землю обломок лезвия.

Селиам все еще держал в руках сломанный меч, когда его горло вдруг взял в тиски свирепый зверь. Этот зверь легко оторвал его от земли и поднял на вытянутой руке-лапе.

Юноша смотрел в бездонные синие глаза и не видел в них ни капли человеческого. Как не услышал он этого “человеческого” в рыке, вырвавшемся из пасти зверя.

Воинственный клич Хаджара поддержали и солдаты, а вскоре их клич сменился на раскатистые волны смеха.

По сапогам юноши стекала пахучая желтая струйка.

Хаджар, скривившись, отшвырнул от себя Селиама.

— Убирайтесь, — спокойно произнес он.

— Ты хоть понимаешь, на кого поднял руку, смерд! — кричал граф. — Это сын одного из первых чиновников генералитета.

— Я сказал — убирайтесь.

— Да я вас всех здесь…

— Воины!