Клинок Гармонии - Илья Кишин

— Х-хорошо, — немного нервничая, ответила Хомура.

— И вот еще что, — вмешался я, — постарайся решить вопрос быстро, потому что мы не сможем защитить тебя, находясь в отдалении, ладно?

— Я постараюсь, — улыбнулась она.

— Аши, я хочу домой! — лепетала Лаффи.

— Все, идем, вопрос уже наполовину решен — можно возвращаться.

— Ура! — запрыгала от радости Лаффи, начав яростно бормотать в общий канал о своем желании в эту же секунду вернуться домой.

— До свидания, Ашидо, Мисато и… Лаффи, — добрым голосом проговорила Хомура.

— Надеюсь, скоро увидимся, — улыбнулась ей в ответ Мисато, после чего побрела в сторону стремительно удаляющейся куда-то Лаффи.

— До скорой встречи, «Ангел Трущоб», — напоследок произнес я.

Только разминувшись с Хомурой, я наконец понял, почему нам сегодня пришлось пройти через столько трудностей. Все жители Трущоб в самом деле настолько объединены общим горем, что ни к кому не подпускают чужаков, будучи и в трезвом, и в пьяном состоянии, не смотря на условия и потенциальную выгоду, ведь все они — одна большая семья. Трущобы — это воля, независимость и равноправность, где голод и нищета взаимоуравнивают слабых и сильных между собой, призывая помогать друг другу и держаться вместе в радости и горе, ведь именно это делает людей — людьми. Тот мужчина с крысами, конечно, не в счет…

Мы уже показали себя, случайно оказавшись рядом в судный день для Трущоб, которому не суждено было случиться. Глядя на Хомуру, я вижу в ее глазах огонь, вижу неисчерпаемое желание защитить ближних своих, потому не сомневаюсь в том, что она вступит в «Спектр» ради блага своей большой семьи, ради того, чтобы идти с нами бок о бок.

— Мне хочется вам верить, ребята, — так, наверное, она сейчас думает.

Глава 32: Умершие однажды — воскресшие вновь

Прожив совсем недолгую и трудную жизнь в грязи и нищете в один момент начинаешь проклинать Господа за то, что на твою долю выпала именно такая судьба. Изо дня в день приходится пахать ради того, чтобы выжить, попутно пытаясь избежать столкновений с гадкими переносчиками болезней и злыми представителями своего же собственного рода. Все в этих местах жалуются на условия своего существования, мечтая лишь об одном — поскорее выбраться, но мало у кого это получается, потому все мы вынуждены оставаться в ловушке безысходности, желая всего самого наихудшего тем, кому больше всего завидуем.

Я всегда была особенной, потому что такая точка зрения казалась мне дикой и неправильной, она говорила лишь о человеческой слабости и бессилии перед лицом уготованной тебе доли жителя Трущоб. Пока окружающие меня люди утопали в черной зависти и каждый день плакались друг другу в плечи о том, как они ненавидят всю эту слякоть, я всегда любила Трущобы, подпитывая свою любовь великой мечтой — когда-нибудь спастись самой и повести за собой остальных, принеся в Богом забытое место первую крупицу человеческого счастья.

Будучи совсем маленькой, я крепко убедилась в своей уникальности, открыв для себя неведомую никому ранее способность управлять жидкостями. В тот день бабушка растопила печь и поставила кипятиться воду для привычного семейного ужина, а сама ушла заниматься другими бытовыми делами. Я была очень голодной и все никак не могла дождаться супа, от которого меня отделял целый час времени у плиты, потому сама взялась за готовку чего-нибудь простенького — жареных яиц.

Родители с самого детства учили меня всему, что умеют сами, готовка тоже не была исключением, потому после долгих лет практики проблем с пропитанием у меня не было, если в погребе лежало хоть что-то, что можно было приготовить. Достав три яйца и захватив с собой масло, я поднялась обратно на кухню и принялась бегать вокруг печки, обжаривая лакомство на скорую руку.

Когда все было уже готово, я по нелепой случайности из-за собственной неаккуратности локтем зацепила ручку чугунной сковородки, спрыгивая вниз с подставки для особо маленьких членов семьи, тем самым разлив на пол масло. Ругаться бы никто не стал, но не хватало только кому-нибудь упасть из-за моей оплошности, потому я сразу же двинулась за тряпкой, оставив еду на столе, чтобы исправить то, что натворила.

Когда заветная мокрая тряпка уже была в руках, а я вернулась на кухню, перед взором предстала картина, как бабушка медленной походкой плетется к кастрюле, чтобы продолжить готовку.

— Бабушка, стой, там масло! — прокричала я, пытаясь предупредить ее, но было уже поздно.

Она поскользнулась, тело устремилось вниз, в той же манере нелепо зацепив рукой емкость с кипятком, вода из которой была готова в миг лишить любимого и немощного члена семьи жизни. Увидев это, я очень сильно испугалась и закричала, выставив перед собой руку, и каково же было мое удивление, когда смертоносная жидкость вдруг повисла в воздухе, так и не соприкоснувшись с огрубевшей морщинистой кожей.

Таким образом по Трущобам разлетелась весть о девочке-ангеле, спасшей собственную бабушку, продлив ей жизнь всего лишь на какие-то пару лет, что сделало меня весьма популярной и всеми любимой, но у такого статуса была и обратная сторона медали — на меня стали охотиться люди из королевской гвардии. Поначалу в Трущобах то ли дело мелькали чужаки в белых халатах, которые следовали по пути дипломатических решений, но из-за того, как грубо и враждебно их здесь встретили, пряник обернулся кнутом — следующие гости вторглись в наши земли уже с оружием.

Мне было всего десять лет, когда я убила первую группу гвардейцев, пришедших по мою душу в самое обычное весеннее утро, когда я помогала знакомому дедушке с готовкой на уличной кухне. В ночь перед судьбоносным днем шел сильный ливень, потому наутро все дороги оказались залиты водой — сама природа была на моей стороне, благодаря чему я смогла дать отпор и выжить, надолго оставив след присутствия посторонних где-то под землей.

С тех самых пор временами в Трущобах стали мелькать другие группы охотников на ренегатов, потому я была вынуждена обратиться за помощью к другим обитателям Трущоб, чтобы все они признали мою смерть. Родные люди пошли навстречу и даже соорудили своеобразную могилу из камней и палок, увековечив на ней давно прижившееся имя — «Ангел Трущоб». Это сработало и через некоторое время чужаки смирились со своим провалом, оставив меня и Трущобы в покое, будучи не в силах вытянуть из них что-либо еще.

Я была безмерно благодарна всем, кто