Клинок Гармонии - Илья Кишин

спас меня от участи тухлого мяса или чего хуже — гвардейской псины. В сердце созрело чувство неисчерпаемого долга, которое еще больше подпитывало любовь ко всему живому вокруг. За долгие годы люди настолько привыкли говорить о том, что Хомуры не существует, что это уже вошло в традицию, потому-то Ашидо и его команде пришлось столкнуться с такими трудностями во время своей миссии, о чем мне поведала живущая на соседней улице баба Нюра, и, честно говоря, я точно не знаю, как расценивать их столь внезапное появление.

Раз уж в этих краях появился нашумевший в городе «Спектр», а его главой оказался лишь мельком знакомый мне Ашидо, с порога заявивший о намерении завербовать меня — это не просто так. Не хотелось бы этого признавать, но городская чернь принесла в этот район спасение, ведь Трущобы спасла не я, а мы. В одиночку у «Ангела Трущоб» ничего бы не вышло, как и у них, но стоило нам объединиться, как проблема сама собой рассосалась, потому сейчас я искренне верю в благонадежность Ашидо и его людей — но как объяснить это родителям? Я же не могу просто сказать о том, что Трущобы спасла чернь, залатав «случайно» взорванную дамбу, а я наивно им поверила и собралась сбежать из родного дома, оставив всех без защиты — что же делать?

Если так подумать, то появление того типа Калипсо не было случайным. Скорее всего, он решил таким образом меня выманить, подорвав дамбу, ведь только я была способна сдержать разрушительный поток океанской воды, что сделало бы меня крайне уязвимой. Он знал о моей силе, связях, принципах и слабостях, но не был готов к сюрпризу, который и для меня оказался неожиданным. Калипсо пришел сюда с твердым намерением убить, не поверив в чушь про могилку на заднем дворе, и только благодаря «Спектру» рыбка сорвалась с крючка, из-за чего мне снова приходится мириться с чувством колоссального долга перед спасителями. Подумать только, четыре года прошли в полной гармонии без единого намека на угрозу для жизни, как вдруг с неба свалилась тонна всех возможных проблем и сложных решений.

— Я дома! — прокричала я, ступив на порог собственной дряхлой избы, все еще не придумав по пути план того, как бы покинуть Трущобы, никого не обидев.

— С возвращением, Аврора! — послышался голос отца откуда-то издалека.

— Бесит, — рявкнула я полушепотом, вновь услышав это тупое имя.

— Ох, привет, солнце, как твой день? — на пороге появилась фигура мамы.

— В-все нормально, — замешкавшись, ответила я.

— Хомура, ты чего такая вялая, устала? — поинтересовалась мама, по привычке прислонив ко лбу ладонь, дабы определить, нет ли у меня температуры.

— Немного, отдохнуть бы, — вздохнула я.

— Скажи честно, ты была на плотине? — эта женщина видела меня насквозь.

— Я-я…

— Хомура, ты же знаешь, что это опасно! Зачем ты туда полезла? — наехала она на меня.

— Больше некому! — сразу же завелась я. — Вы бы все погибли, если бы я не вмешалась!

— Дочь, ты же знаешь, что…

— Я хочу спать, все разговоры завтра! — перебила я, устремившись в свою скромную комнатушку, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг.

— Постой, давай поговорим! — останавливала меня мама.

— Завтра! Я хочу спать! — напоследок прокричала я, с грохотом захлопнув дверь, за чем последовала тишина.

Тяжело собраться с мыслями, когда родители уже сами обо всем догадались. Сегодня я еще могу спокойно поспать, но уже завтра моей жизни может грозить опасность, потому все вопросы нужно решить так, чтобы следующей ночью я уже была за пределами Трущоб — там, где меня есть кому защитить.

— Доброй ночи, Хомура, — глухо проговорил голос мамы за дверью.

— Доброй, — еще тише ответила я.

Случайному свидетелю разговора может показаться, что мы с родителями часто конфликтуем по поводу и без, но это не так, ведь внутри этого дома царит поистине семейная атмосфера, где каждый любит друг друга и поддерживает в меру возможностей. Я знаю, что мама просто очень переживает за меня, как это было и в давние времена, но сейчас, вопреки неутихающему беспокойству, она все же дала мне возможность отдохнуть и собраться с мыслями, чтобы обсудить все завтра — за это я ее уважаю.

Там на плотине я достигла своего предела, изнурив мышцы так, что сил на остаток дня не осталось, хоть сейчас все еще вечер, который не очень подходит для момента погружения в сон. Тем не менее, многое еще предстоит обдумать, потому я сегодня ложусь рано, чтобы завтра пойти на серьезный шаг — покинуть родной дом.

***

Наутро отрываться от жесткой кровати оказалось не так сложно, как я предполагала. Ночь прошла без происшествий, начать день с переживаний можно было на пять минут позже, ведь это время уйдет на то, чтобы привести себя в порядок. Вынырнув из-под пододеяльника, я тихоходкой направилась к выходу из комнаты, попутно вспоминая все то, о чем вчера успела подумать. На кухне меня уже ждали родители, комнату заполнил запах тушеных овощей.

— Доброе утро, Хомура, — улыбнулась мама, — давай скорее за стол.

— С пробуждением, Аврора, — уже с утра решил меня взбесить папа.

Я тихо села за стол в ожидании своей порции, думая о том, как бы все-таки лучше начать разговор о моем уходе из Трущоб. Судя по выражению лиц родителей, мое молчание всех настораживало, ведь сама я выглядела отличной от себя прежней, будто на душе лежит какой-то невообразимый груз — так оно и есть.

— Мама, папа, я должна вам признаться, — начала я.

— Да мы уже знаем про плотину, можешь не отнекиваться, — вклинился отец. — Просто давай в следующий раз не будем больше рисковать, хорошо? Ты большая молодец, дочь, но нельзя же в одиночку все решать — пусть кто-нибудь другой за тебя решает все проблемы.

— Вы не понимаете…

— Хомура, мы все понимаем, — заговорила мама, — если не ты, то никто больше Трущобы не защитит. Сотню раз уже это слышали, но какой смысл так себя изнурять?

— Мама, послушай.

— Это ты послушай маму, Аврора, — вмешался отец.

— Никакая я тебе не Аврора, — возмутилась я, устав слушать это изо дня в день, — меня зовут Хомура, хватит уже так меня называть.

— Это для мамы ты Хомура, а для меня — Аврора. Ты носишь прекрасную французскую фамилию Ришелье, к которой имя Хомура никак уж не клеится.

— Никакая я не Аврора Ришелье, а Хомура Эверби!

— Пубертатный возраст, — произнесла мама, переглянувшись с папой.

— Вы вообще меня слушаете? — вздохнула я, уже устав от таких бессмысленных разговоров.

— Хомура, послушай, мы просто хотим, чтобы ты