Клетка для лжецов - Сия Кейс

Вэйл не имел ничего против мести, но не тогда, когда за грешки одного платят сотни.

— Ты ведь тоже сказал бы мне его обломать? — Пилот покосился на безвольного Ная, — Черт возьми, да ты сам бы первый рванул к Бастарду, если бы мог!

С этими словами он поднялся на ноги и двинулся к выходу из зала. За пару минут разговора с Бастардом — тем более, если этот разговор спасет станцию — ничего не случится. Разве что Лапуля, не застав его подле Ная, слегонца рассердится — но с этим он совладает.

— Плохо ты на меня влияешь, гений, — Обернулся на выходе Вэйл.

Всю дорогу до кабинета Бастарда, что располагался на самом верхнем ярусе станции, пилота не покидали воспоминания — сначала о Флоренс, а потом и о Лилит. Вот уж они точно бы сейчас им гордились!

Его еще ни разу не заносило наверх. Даже механическая лестница, что вела сюда, была совсем другая — шустрая, почти бесшумная, не в пример тем, что стояли внизу. А уж охраны на каждом шагу… Вэйл не знал, было ли так всегда, но похоже, Бастард знатно трясся за сохранность своей задницы.

По пути к кабинету его трижды тормозили, чтобы спросить имя и должность. Вэйлу отчаянно хотелось врезать каждому из охранников, чтобы не тратили драгоценное время, но он изо всех сил сдерживал себя, на ходу придумывая, что будет говорить мятежнику, чтобы тот поверил ему и не послал куда подальше.

При других обстоятельствах, налюбовавшись здешним убранством, Вэйл задался бы только одним вопросом — что за щедрая душа ввалила в постройку этой станции столько бабла, что его хватило даже на двери с персональным гербом Бастарда? Но сейчас он лишь хмуро покосился на увядшую розу, отлитую из металла на резном дереве, и обратился к одному из охранников, что истуканами стояли у дверей.

— Бастард там? — Он ткнул пальцем аккурат в центр герба, — Мне бы поговорить с ним. Срочно.

— Закрытый совет. Приказано никого не пускать, — Отчеканил голос из-под фуражки.

— Говорю же, срочно! — Конкретизировать Вэйл не стал — не хватало еще, чтобы паника разнеслась по станции раньше времени, — Ты бы зашел, спросил…

Шумоизоляция у дверей была что надо — Вэйл слышал лишь отзвуки нескольких мужских голосов, пылко обсуждающих что-то внутри. Спор, значит… Это обнадеживало.

Охранники переглянулись друг с другом, а потом тот, что судя по всему был старше по званию, требовательно протянул руку:

— Удостоверение жителя станции.

Черт, как же вы достали! Вэйл мысленно выругался и вынул из кармана потрепанную бумажку с печатью и личной подписью Нильса Конлана — главного над всеми механиками. Охранник с кислой миной прочитал ничего не значащую информацию, вернул Вэйлу документ и повернулся к напарнику:

— Гляди за ним.

Сам же он приоткрыл двустворчатую дверь и просунул голову в проем.

Оказалось, что Бастард разорялся на весь зал так, словно шестерки разворовали все деньги мятежа и не поделились с ним. Ярость звучала в каждом его слове:

— Я не принимаю никаких отговорок! Я должен быть на борту челнока через полчаса и не минутой позже! Если вы не в состоянии обеспечить это, то я с радостью оставлю вас здесь… с остальными.

Ухо Вэйла мгновенно резануло это “с остальными” — уж больно мутная формулировочка. Как и все, что Бастард сказал до этого.

Охранник осмелился вякнуть, лишь когда мятежник замолк, ожидая благоговейного поскуливания своих верных псов.

— Освободитель… тут к вам посетитель. Говорит, очень срочно.

Впрочем, Вэйл уже не был уверен, что ему так уж срочно. Спешка Бастарда почти не оставила сомнений, что ему известно о том, что станции грозит что-то нехорошее. Более того — он не собирался ничего с этим делать. Только лишь спасти свою шкуру и прихватить с собой пару особенно паскудных шестерок.

— Я же сказал, что никого не принимаю, — На этот раз Бастард не кричал, но его голосом можно было колоть орехи. Охранник мгновенно стушевался, поджал хвост и поспешил закрыть за собой дверь.

— Слышал? Никого не принимает.

Вэйл сделал вид, что ему досадно, но не более того. На деле же он был готов разорвать Бастарда голыми руками.

И этому человеку он хотел сдать Кейна, чтобы спасти станцию!? Вот же идиот! Скоро четвертый десяток разменяет, а мозгов так и не нажил! Давно пора было понять, что парню, который вербует в свою секту с помощью “токсина”, доверять нельзя даже сраные панталоны!

Чтобы хоть немного успокоиться, Вэйл закурил, но от дыма стало только хуже — потому что он представил, что будет, когда эту станцию разорвет на куски. Кейн не ударит в грязь лицом: все произойдет медленно, методично и будет выверено до каждой мелочи. Отсеки, которые не сгорят мгновенно, станут отламываться друг от друга, проваливаясь в невесомость, а там разгерметизация довершит картину, пока от жителей станции не останутся лишь закоченевшие летающие трупы, погибшие в попытке отыскать в вакууме хоть каплю кислорода.

Что ж, цинизму борца за свободу надо было отдать должное — называть себя спасителем и бросать сотни людей на смерть, это дорогого стоит!

Вэйл спускался вниз, ноги сами вели его к залу, где он оставил Ная, пока разум пытался взрастить из ярости хоть что-то толковое. Любой ценой помешать Бастарду смотаться отсюда — красиво, но крайне недальновидно. Гораздо приятнее смотрелась перспектива спасти хоть кого-нибудь, чтобы показать им истинное лицо их разлюбезного идола.

А спастись от взрыва на станции, парящей в космосе, можно только одним способом — на корабле.

И все же какой простой бы не казалась эта мысль, была в ней одна загвоздка: люди могут не поверить, что им грозит опасность. Ослепленные любовью к Бастарду, они просто возьмут и откажутся садиться на корабль — и тогда весь его план пойдет коту под хвост.

“Черт возьми, на кой тебе это надо? — нахмурился Вэйл, — Хватай Лапулю с Наем, садитесь на “Алмаз” и сматывайтесь отсюда”. Такая простая и здравая мысль — если бы в игру снова не вступила она. Совесть.

Сколько народу было на этой станции? По самым малым прикидкам — не меньше пары сотен, в их числе дети, женщины, да и просто хорошие люди. Среди всей этой толпы, конечно, найдутся те, кого Вэйл собственноручно скинул бы в пропасть — Бастард, Нильс, Кейн, все эти нахлебники-Хранители, но их наберется от силы человек двадцать. Это и будут те, кому места на корабле не найдется, верно?

На этой вполне