Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

Проци замедлил кадры, где корабли генерала Кревеса пальнули в направлении имперских клякс. Как только разряды достигли имперских щитов, картинка замерла. Ву стал переключать режимы просмотра.

— Мы применили основные фильтры анализа и обнаружили вот что: какие-то их корабли стреляли боевыми, а какие-то вхолостую! Видишь? В инфракрасном режиме полет снарядов похож на линейный штрих-код, где реальные заряды разной мощности — это штрихи, а холостые — пробелы.

Джур схватился за голову.

— Вурис, ну и бред. Не может быть так… просто!

— Встряхнись! Видишь — каждый символ закодирован четырьмя выстрелами, двумя боевыми и двумя холостыми. Как линиями штрих-кода. Может быть, я параноик, но общее число их кораблей сегодня кратно четырем, хотя обычно — пяти. Далее. Боевые выстрелы Алливейцев всегда — всегда! — были максимальной силы, а сейчас мощность каждого либо строго 25, либо 50, либо 75, либо 100 процентов. Ровно одна, две, три или четыре условные единицы. Говорю же, все как в штрих-коде, Джур! И еще: те яркие вспышки. На древнеалливейском красный след означает доверительный знак от сообщника. Похоже, Алливея сигналит нам втайне от Харгена. Джур, вот только… не может это быть ловушкой?

— Под личным кодом Эйдена? — задумчиво протянул риз Авир. — Он не выдал бы его, даже если бы нас с тобой резали на шнурки на его глазах.

— Да, но…

— Послание расшифровали?

— Я неспроста засомневался в достоверности пароля, потому что вот, — Проци достал расшифровку кода. — Здесь говорится, что для разоружения наводчика мы должны атаковать Алливею. Сегодня! Подойти к ней максимально близко целой флотилией. А знаешь, что это значит?

— Что мы окажемся на критическом расстоянии от выстрела магнетара, и если Харген решит ответить… Мы все умрем.

Джур понимал: если вслед за барьером последует выстрел, с критической точки отступить они уже не успеют.

— Надо спешить, Ву. Рискнем.

— Притормози, стоп, стоп! — адмирал взял друга за плечи и тряхнул легонько, пытаясь определить степень его трезвомыслия. — Допустим, андроид нашел уязвимость наводчика. И уверен настолько, что готов рискнуть тобой, мной, целым флотом.

— Ну.

— Что ну! А если он ошибся? Ведь может Эйден ошибаться?

— Может, — кивнул Джур. — Эйден может все.

* * *

Наутро перед Ри встала непосильная задача: выбрать подходящий наряд для Самины к рауту. На планете, где женская одежда водилась только в борделе Пти. Именно благодаря скромному гардеробу (скромному только в количестве!) золоченая амадина прослыла здесь образцом целомудрия, а ее модуль — студией кутюрье. Она переименовала бордель в шоу-рум и намеревалась остаться на Алливее.

Цифровые наряды у девчонки тоже нашлись. Она вытащила те, что легче подгонялись по фигуре и крою, и вывесила перед гостьей.

— Вот эти слишком пестрые, — брезгливо морщилась Ри, проходя вдоль ряда вешалок. — Яркие тоже долой… во дворце траур. Это голубое, сразу нет.

— Голубое — огонь!

— Голубое — почти то же, что синее. Это цвет Браны, а леди идет с ибрионцем.

— Тогда вон там — целый ворох черных, — амадина повела золотыми плечиками и распаковала третью жвачку. По правде, она предпочла бы глоток робиканы после каждой минуты возле Ри.

— Старомодное… несуразное… ткань дешевая на вид…

— На худеньких вот это просто бомба.

— Оно короткое.

— И че? Оно тянется, это же цифра! Ручками вот здесь подцепишь, вот тут опустишь, там — вытянешь.

— А я ассистент, а не портной. Не пойдет.

Пти надула пузырь из резинки и лопнула на весь модуль.

— Знаешь, милочка, готовых нарядов для королевы не бывает! — она свернула платье и вручила его Ри в коробочке размером с орех. — Давай, махнешь уайс-пикс на дорожку?

— Нет.

— Да, ты серьезно недоработана.

Пользуясь умеренной плотностью ассистентки, Пти хлопнула ей по плечу на прощание и насладилась тем, как та замерцала.

Второй непосильной задачей стало знакомство с Саминой. Ри, прежде вплывающей в покои любого без объявления войны, приказано было постучаться и ждать. И ждать! Девушка распахнула клинкет в одной майке. Недопитый пузырек с кофе болтался у плеча, но отскочил, когда она приветливо рявкнула:

— Вы кто?

Гостья оттерла хозяйку и прошла в каюту, цедя на ходу:

— Я — личный цифровой ассистент Его Величества Императора Эйдена Первого риз…

— У Вас на плече жвачка.

Ассистентка запнулась, испустила нечеловеческий стон и провернула голову назад, как сова. Тотчас испарилась, и белый жеваный комочек упал на пол вместе с платьем. Спустя миг она возникла снова, подобрала платье и присела в книксене:

— В общем, я Ри.

— В общем, ты бодришь лучше кофеина.

Сочетать в одном наряде блеск светского раута и траурную сдержанность оказалось третьей непосильной задачей. Ассистентка суетилась вокруг, то и дело вытягивая одну складку за другой, пока не превратила мини в макси с претенциозным шлейфом. Но чем длиннее становилось платье, тем больше походило на саван.

— Может, вот так? — Самина опустила вырез. По большому счету, ей было все равно, она лишь хотела скорее избавиться от ехидны.

— Какая пошлость. Для такой модели нужна грудь пышнее, а так видны только углы ключиц.

Ри закрыла вырез спереди, а сзади махнула его до крестца. Отбежала, критически взглянула издали и…

— Все равно не то!

— По мне, довольно мило. Незатейливо, но симпатично.

— Мило? Незатейливо и симпатично? Выкиньте это из вокабуляра! Его Величество приемлет или роскошь, или концепт. И если Вас нельзя усыпать алмазами, на худой конец нужна какая-то идея.

— Ри, у нас война! Ни мне, ни Эйдену сейчас не до пустяков.

— Его Величество сказали, цитирую: чтоб когда мир погаснет и только искры из глаз осветят мне путь в бездну, я бы вспоминал только этот образ.

— Н-да.

Самина капитулировала, подняв ладони, и Ри стала плиссировать ей лиф и юбку.

— У каждого политика свой индивидуальный стиль красноречия, — пояснительно бормотала она. — Эйден силен в метафорах, а Джур — мастер повторений.

— Повторений?

— Повторений.

Когда глубокие складки были готовы и уложены, Ри принялась колдовать с каждой в отдельности — еще раз.

— Внутри автосверкаль с захватом движений. Я гений.

— Что?

— Пройдитесь.

Самина неуверенно шагнула вперед, назад и покрутилась. При малейшем движении из складок выглядывали звезды,