Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

— Но разве сможет планета адаптироваться к новым условиям? Ее магнитное поле ослабло в гиперпространстве, к тому же она давно не вращалась, и тут вдруг… Прости, я не астрофизик, но уверена, вот так запросто Брану не выкинешь. Что там сейчас, на ее прежней орбите?

— Если ты согласишься вернуться, Кайнорт отправится к адмиралу Проци. Империя встретит планету на выходе из кармана и обеспечит защитной капсулой. Многие планеты живут так, пока не завершится процесс адаптации и терраформирования. Это уже давно не фантастика.

— Я знаю, тебе хочется, чтобы все это звучало привлекательно, и… так оно и есть, — девушка отвернулась от карт, собираясь с мыслями. — Но Шима сказал, что Харген охраняет реле, и что у нас даже при большой удаче будет слишком мало времени на все. Если мы не успеем, меня ждет пытка, а тебя…

— Да. Но если успеем, я задержу охрану, и тебе нужно будет скрыться. Прожить всего на пару часов дольше — пока Джур не возьмет планету под свой контроль.

Внезапно Самина вроде как проснулась или очнулась. Она поняла, что не спросила главного:

— Почему ты вообще… почему мы сейчас просто говорим? На равных. После всего этого. Почему?

— Почему я еще не лечу с твоим замороженным телом на Брану? — андроид пожал плечами. Чуть дергано, как под высоким напряжением. — У империи был выбор отступить — теперь у тебя есть выбор отступить. Могу и я позволить себе выбор? Не хватать, а спрашивать. Не бойся, я правда готов к твоему «нет».

Или он хотел ее «нет». По крайней мере, по дороге к ней так и было, пока все не раскололось, не рухнуло.

— Хорошо, Эйден. Завтра я дам тебе ответ. Но что ты будешь делать, если я откажусь?

— Вернусь на Брану один и запущу реле вхолостую, чтобы разрушить его целиком. Потрясет город, потрещит лес. Катастрофы случатся, но большинство людей выживет. Планета останется в гиперпространстве, но империя выиграет годы, пока Харген копается в развалинах и чинит оборудование.

Эйден звучал безразлично и выглядел совсем мертвым. С пустым взглядом в стену позади девушки, с руками, сцепленными за спиной. Разговор тоже умер. Самине осталось два пути: отвернуться, чтобы сменить полярность — с той, что притягивала, на ту, что оттолкнет с той же силой. Или подойти ближе, но тогда она пропала.

Девушка ушла. Андроид остался на мостике один еще на несколько минут. И отключил экраны, на которых попеременно мелькали то гибель его планет, то Харген с пламенной речью. Победоносной и беззвучной. Эйден закрыл глаза и стоял так, пока кто-то не толкнул его в плечо:

— Ты как? — эзер стоял рядом, одетый по-военному. Он собирался на охоту за шчерами, когда узнал об ударе. — Хочешь, полетели вместе. Поубиваем, развеешься.

— Спасибо, Кай. Я уж тут достаточно поубивал и… развеял. Слушай, ведь ты был на моем месте.

— Вроде того.

— Но удержался. Остался маршалом до конца и не отдал так много за одного.

— За троих.

— Ты не жалеешь?

Хоть и опасна такая правда, да бесполезно было врать диастимагу.

— Каждый день жалею.

Глава 28

О «да» и «нет» за одну ночь. О разрушительной силе воды и диктатуре безжалостной химии

Справляться с болью можно, замораживая себя изнутри. Раз за разом понижая градус при каждой потере. Пока однажды этот лед не разорвет тебя, как бутылку с водой в морозилке.

— Вода, — прошептал Эйден, ожил и сорвался с места. Бегом до зала, где они с Шимой корпели над картами. Он вызвал графа на ходу:

— Канташ, кто командует войсками Алливеи?

— Генерал Кревес.

— Сторонник барьера?

— Он самый.

— Превосходно. Устройте мне встречу с ним, прямо сейчас!

— Хорошо, Ваше Величество, — с удивлением и готовностью ответил граф. — Тогда в дворцовом парке, у ручья. Там нет охраны и камер.

В свете последних новостей энергичный тон андроида приободрил алливейца. Канташ бросился исполнять просьбу. Был уже довольно поздний час, и невозможность отложить разговор на утро означал скорый перелом в войне.

Уже через час генерал Кревес переводил взгляд с Канташа на Эйдена и в раздумьях шевелил усами. Да, на прозрачном лице алливейца росли пышные хрустальные усы. Листья на них топорщились жесткой щеткой вверх: собирался дождь.

— Вы просите меня спровоцировать Вашего, — он ткнул пальцем в робота, — адмирала подставить флотилию под удар?

— Да.

— Где подвох?

Андроид раздражал Кревеса. Во-первых, из-за вражьей черной формы. Во-вторых, он спелся с графом, этим недоверчивым умником и пацифистом, абсолютной противоположностью генерала. И в-третьих, до появления синтетика именно Кревес значился самым заносчивым типом на планете. А Эйден отобрал у него эти нескромные лавры.

— Подвоха нет, генерал. Если Проци атакует завтра же и подойдет слишком близко к Алливее, Харген будет вынужден поставить барьер перед выстрелом. Я прав?

— Разумеется, так и было с другими правящими домами. Вы же сами видели.

— Да, но следом наводчик лопнет и ударить не сможет. Вы получите долгожданную защиту от вторжения, а мы — разоружим Брану. Зури больше не сможет манипулировать Алливеей. Кревес, вы будете обменивать свой урожай на деньги и нормальное отношение, а не отдавать его даром. Свобода и независимость, ведь этого Вы добивались?

— А если он ограничится барьером и не выстрелит?

— Тогда чего Вы теряете?

Кревес молча пожевал усы.

— Есть несколько жилых спутников на границе системы, но… уже к утру мы всех эвакуируем. Правда, говорят, лет через десять Харген оборудует себе другой наводчик.

— Я постараюсь увеличить этот срок. Возможно, без прежней поддержки Брана зачахнет раньше, чем вернет свое влияние. И подумайте: каков шанс для смены власти в столице Альянса! Кто-то новый встанет у руля. Может быть — Вы.

Эйдену осталось сесть ему на левое плечо и дать прикурить от мизинца. Не так уж и надуманно было сравнение железного аспида с тем змием.

— Но как Вурис Проци поймет, что нужно подойти так близко? Кто в своем уме потащит флотилию на расстояние выстрела? Каналы прослушиваются. Мы не можем прямо сказать ему — лезь на рожон, все схвачено!

— Вы дадите ему знак на древнем языке. Все, что нужно, это надоумить Джура обратиться к архивам.

— А как риз Авир поймет, что это