Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

– Цель была другая. Талисман должен был взять я, как единственный, кто понимает природу магии. Но Талисман раздробился от удара на части… Вообще-то все должны были бы отдать куски мне, что когда-то и произойдет, это неизбежно, но сейчас мне приходится мириться, что отдельные части в руках полных придурков… С другой стороны, чтобы уравновешивать кровожадность Лотера, мстительность Гнура, коварство Страга и даже глупость Таната, отдельные части попали в женский руки, что наверняка будут служить поддержкой моей несравненной мудрости!

Тарнат поднялся и, отодвинув кресло, вышел из-за стола. Все с интересом наблюдали, как он, обойдя эльфийку и Теонарда, направился к Виллейну, издали держа его на прицеле взгляда.

– Зря мелкиндов не истребили еще в древности, – сказал он мрачно, – но я это упущение сейчас поправлю…

Когда проходил мимо Страга, тот цепко ухватил его за рукав кожаной куртки.

– Ты еще не понял? – сказал поединщик весело. – Виллейн так маскирует зависть к твоему уму и рассудительности!.. Разве не видишь?.. У него же на жабоморде такое написано!

Лотер сказал кровожадно:

– Тарнат, не останавливайся! Ишь, меня кровожадным обозвал!

– Добей, – мстительно сказал Гнур. – Когда это я был мстительным? Разве что по делу.

Тарнат остановился в нерешительности.

– Ну, если даже Гнур говорит «добей», то ладно, пусть мелкинд живет.

– Спасибо, – сказал Виллейн подхалимским голосом, – наш мудрый и совсем не толстый Тарнат!

Тарнат посмотрел с подозрением.

– Что значит «не толстый»? – спросил он, укладывая молот на плечо.

– Ну пусть толстый, – мигом согласился Виллейн, – мудрый и толстый Тарнат!

Тарнат повысил голос:

– Я мудрый, но не толстый!..

– Как скажешь, – согласился Виллейн. – Мудрый и не толстый Тарнат!

Тарнат рявкнул:

– Мне и так не нравится!

– А как?

– Никак, – отрезал Тарнат. – Вообще не произноси моего прославленного в будущих веках имени!.. Не хочу с тобой общаться, песчаная жаба.

Виллейн вспыхнул, но сдержался и спросил елейным голосом:

– А голосовать за тебя… и твои предложения можно?

Тарнат посмотрел на него волком.

– Что значит можно? Нужно! Мы от Гнура только и слышим о тяжелой судьбе гоблинов. Их все угнетают, притесняют и чуть ли не живьем едят!.. Но что-то гоблинов уже как муравьев в лесу. Куда ни пойдешь – обязательно споткнешься о жабомордого.

Страг поправил воротник, заметил рассудительно:

– Даже в городах людей гоблинов многовато… уже многовато.

– Людей это уже раздражает, – согласился Лотер. – А люди – это такие звери, любого зверя остановят. Или любую стаю.

– Не прекращая драться между собой, – уточнил Тарнат. – Но я не человек, к счастью. Мне все равно, как там в ваших городах, а вот его жалобы на угнетение достали… Мы все, видите ли, должны всеми ресурсами помогать гоблинам достичь величия! Еще раз вякнет, я ему молот уроню на ногу.

Мелкинд отозвался:

– Не поможет.

– Второй раз на голову, – пригрозил Тарнат, косясь на Каонэль, которая поднялась со своего места и бесшумно покинула зал. – И вы меня оправдаете, он всех достал. Тахаш прав, нужно принять мир таким, какой он есть. Каждая раса там, где находится, у каждого племени только та земля, какую занимает вот сейчас! Иначе такое начнется…

Брестида, что все время помалкивала, переводя внимательный взгляд с одного Хранителя на другого, время от времени молча поднимала руку, но ее не замечали.

Наконец сказала с презрением:

– Мне тоже никого из вас не жаль, но и мы передеремся так, что и Цитадель рухнет. А с нами рухнет и надежда чародея на лучший мир.

Лотер покосился на гнома и проговорил с волчьим рыком:

– Вообще-то трудно поверить, что с такими это можно сделать…

– На себя посмотри, – отрезал Тарнат. – Но все же мне кажется, мы приняли верное решение… Благодаря мне, конечно. Да, я промолчал, тем самым вынудил вас не прятаться за моей могучей и прямой спиной с вон какими широкими плечами! Во всяком случае, это впервые, когда мы сами вмешиваемся в дела племен и народов. Думаю, придется реагировать и дальше на всякие несправедливости… все большего масштаба.

Лотер рыкнул, простучав когтями по столу:

– А если перестанут подворачиваться, сами начнем вмешиваться. Могут же быть у нас самих какие-то дальние цели? Вот у тебя, Теонард, какие? Не личные, о тех знаем все, скрывай, не скрывай…

Теонард поморщился, отвел взгляд, лицо потемнело, словно на ясное небо набежала тучка, но Лотер смотрит требовательно, и Теонард ответил нехотя:

– Может, это и не вяжется с навязанной нам ролью миротворцев, но думаю, это все-таки будет справедливо, хоть и кажется жестокостью, если мы… истребим, к примеру, солнечных эльфов.

Послышались смешки и кряхтения, Селина вскрикнула:

– Ты что?.. Хорошо, Каонэль вышла… Солнечные эльфы – самое могучее племя из всех эльфов!.. Да и красивые они… Даже прекрасные!

Теонард поморщился, по виду хотел было увильнуть от ответа, но Селина смотрит требовательно, в красных глазах негодование и даже гнев, он сказал зло:

– Рыбка ты наша золотая, ты плаваешь в тихой воде около дна и не знаешь, как эти солнечные к людям относятся. Да, как к животным! Продают и перепродают в рабство, устраивают набеги на деревни и отбирают себе самых крепких и здоровых для услужения! Как скот.

Лотер с нескрываемым удовольствием поскреб подбородок, где успела отрасти трехдневная щетина, и проговорил неохотно:

– Я это сам видел. Но не обижайся, в тех лесных деревушках люди в самом деле живут как звери. Многие в землянках похлеще ворговских, а это почти норы… Даже в услужении у эльфов у них жизнь лучше!

– А честь? – спросил Теонард с надменностью. – А достоинство?

Лотер посмотрел на него косо.

– А у тебя они давно появились?.. У крестьян такая жизнь, что какое там достоинство…

Теонард поморщился, посмотрел вправо-влево, взгляды Хранителей внимательные, даже сверлящие, голос его прозвучал тише:

– Ты прав… Когда едва выживаешь в этой проклятой жизни, какое там достоинство?.. Знаю по себе. Но сейчас я Хранитель, во мне мощь и сила, я уже не выживаю, я выжил!..

– Ну-ну, это интересно.

– А когда выжил, – проговорил Теонард медленно, – то начинаешь смотреть не только на себя, но и вокруг. В первую очередь появляется слабое желание помочь родне, но у меня ее нет, потом близким друзьям…

– И наконец народу?

Теонард кивнул.

– Да. Хотя у меня нет своего народа, своего племени, но я чувствую, что в самом деле должен заботиться о всех людях!.. В этом и будет мой возврат долгов, которых я набрал столько, что и стыдно, и горько…

Глава 10

Расходились не столько удовлетворенные, что решили сложный вопрос, сколько ошеломленные осознанием того груза,