Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

Учитель описывал спуск мага кости или плоти в Реку как попытки скульптора создать статую из чаши воды, а мага духа – как попытки пловца проплыть сквозь глыбу мрамора. Ты любила бога как своего царя и любила бога как обещание искупления, любила его, как ты не знала что, потому что ты любила слишком редко. Но его аналогии и метафоры ты ненавидела от всей души.

Скульптором ты там была или пловцом, но этот шаг всегда давался тебе сложнее всего остального. В глубине души ты смутно его побаивалась. Твоя однокашница, вторая будущая некросвятая, хвалилась, что может сделать это почти мгновенно, что это так же просто, как закрыть глаза. Это казалось тебе подозрительным. Вырвать собственный разум из тела и направить вниз, вниз и еще дальше вниз, пока под ногами не окажутся острые, как бритва, камни серого невообразимого берега, а над головой – серое неприметное небо.

Потом нужно сделать шаг в ледяную воду, и еще один, и еще, зайти по пояс и только тогда открыть глаза. Ты видела, как бьется душа планеты. Призраки расступались, как будто опасались этого бурного водоворота. Малый зверь. Не Зверь Воскрешения, конечно: этому новорожденному призраку потребуется тысяча лет злобы и усилий, чтобы хоть немного приблизиться к истинному Зверю. По крайней мере, так тебе говорили. Настоящего Зверя ты еще ни разу не видела. Двуручный меч был у тебя в руках, но теперь он стал легким, как прощение.

Ты выпрямилась над бурлящими серыми водами и двинулась к водовороту сквозь грязную кровавую пену. Не оглядываясь, ты чувствовала, что Мерсиморн из Первого дома стоит на берегу и следит за тобой критическим взором, что подол ее переливчатых ханаанских одежд промок. Вероятно, она кривилась, глядя, как растет пятно. В Реке ее ураганные глаза прояснялись, в них появлялись красновато-серые вихри, в которые было больно смотреть. Ты радовалась, что Мерси увидит, как ты научилась управлять духом – навык, который ты мучительно совершенствовала. А еще ты радовалась, что она стоит достаточно далеко, чтобы не отвлекать тебя от дергающейся, извивающейся души, жуткой мешанины органического и неорганического, миража духа.

Ты видела окровавленные, смятые каменные лица, видела шестиногое создание с волосатыми паучьими лапками, утыканными измазанными глиной шипами. Это создание было серым, кроваво-серым, склизким, песочно-серым, живым и одновременно каменным. И оно бросилось вперед.

Мерсиморн завопила с берега, хотя ветер и шорох волн приглушали ее голос.

– Уходит!

Ты вложила меч в ножны и нырнула. Лучше держаться рядом с тварью, чем иметь дело с назойливыми призраками. Вода, грязная и маслянистая, расступилась – пахла она кровью, а на вкус была как сточные воды. Ты вскрыла тыльную сторону запястья и создала иглы из дистальных костей, а их уже обратила в длинные зазубренные гарпуны. Ты твердила, что боль – вовсе не боль, что это не твое запястье и не твои кости, а просто создание твоего воображения. Ты сплела воображаемые сухожилия в жилистые веревки. Подняла первый гарпун. Прицелилась. Бросила.

Первый гарпун отскочил от дрожащей массы минералов и мышц, но все же успел отколоть несколько кусочков кристальных внутренностей. За ним последовал другой. Третий прошел сквозь песочно-роговичную массу и всплыл в облаке кипящего пыльного жира. Четвертый и пятый попали в цель. Ты скользнула вперед и вцепилась в душу планеты, когда она завопила и унеслась. Она тащила тебя по Реке, вода заливалась в ментальные пазухи и омывала мысленные миндалины, твой разум тошнило водой где-то в кильватере протозверя.

Ты плыла за ним, хватаясь за скользкие веревки из твоих собственных мышц и коллагена и создавала из осколков своих собственных гарпунов конструкт за конструктом. Вместе со своей командой скелетов ты воткнула один гарпун в бедро и подтянулась, оседлав призрака, хватаясь за фальшивые камни, сдиравшие плоть с ладоней, хватаясь за ложноножки насекомого, за комки плоти и глины.

Конструкты лезли сами по себе. Нескольких псевдо-Зверь сбросил в воду, но остальные лезли дальше, спокойно и бесстрастно. Тяжело дыша, ты ползла за ними. Ты создала дротик, привязанный к предплечью одной руки влажной веревкой из сухожилий, а в другой держала двуручный меч. Это выглядело бы круто, если бы не было так смешно. Зверь дернулся – маленькое животное-призрак, ничего еще не умеющее, кроме как рваться из пасти преследователя. Ты вонзила меч в его душу, пронзив мантию, и вода сомкнулась над тобой. Безумные грязные волны захлестнули тебя с головой.

«Я его прикончу», – подумала ты. Скелеты – ты сделала их ноги острыми кольями, которые втыкались во все мягкое и прилипали ко всему твердому – рвали проклятую тварь лишенными плоти руками. Ты тыкала в кипящий камень и мышцы дротиком, пытаясь соскрести верхний слой и открыть мозг. Тварь была слишком юна и слаба, чтобы иметь череп. Собрав всю свою ненависть, свой страх и свое спокойствие, ты изо всех сил ткнула дротиком, завидев морщинистое полушарие, провернула острие и разорвала пополам то, что было уже мертво.

Меньше чем через шестьдесят секунд ты лежала на поверхности планетоида, полумертвая от холода, пытаясь направить кровь в конечности и расширить сосуды. Выход из Реки давался тебе проще всего и был приятен. Коварно убитое небесное тело отреагировало не слишком бурно – ты гордилась тем, что нападала бесшумно, но песчаная буря замерла, будто ее перехватили в воздухе. Частицы, оказавшиеся высоко в атмосфере, дождем падали вниз. Становилось все темнее, все три солнца садились разом, а Мерси зажгла маленький фонарик на своем вечном планшете и что-то писала. Вокруг ручки, планшета и падающего песка будто бы возникли крошечные нимбы.

Поток света озарял мертвую красоту Тела. Она всегда была рядом, когда ты наносила удар. Она всегда встречала тебя после возвращения с бойни. Она здорово мешала, болтаясь на краю поля зрения. Если ты вдруг паниковала и била прямо сквозь нее, она просто смотрела на тебя безжизненным непонятным взглядом.

– Что ж, отняли еще немного еды у Седьмого номера, – сказала святая радости и добавила: – Восемь минут тридцать четыре секунды.

Мерси всегда лгала, если от нее этого не ждали, и никогда не лгала, если это было ожидаемо, и постоянно сочетала правду с ложью, чтобы еще сильнее всех запутать.

– Не очень хорошо, Харрохак.

Ты сглотнула огромную лужу ледяной слюны. Было темно и холодно. Внутри шлема заледеневшие пряди волос примерзли к шее, промокнув от пота. Снова придется стричься. Ты ответила, не сумев сдержать раздражение:

– Это на две минуты меньше моего предыдущего времени, старшая сестра.

– Да, –