Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Дух медленно добрался до старого колодца за пределами южной стены. И тут Андрей ударил. Активировал один из узлов – и перехватил путь сигнала, разрезав тонкую духовную нить, ведущую к отправителю. Почти сразу он почувствовал, куда она тянулась – далеко на юг, к одному из затерянных горных анклавов. И вот тут он ощутил её. В ответ на попытку подмены нити в пространстве прорезался взгляд. Холодный, отчуждённый, но в то же время – женский. В этом взгляде было столько ненависти, сколько можно найти лишь в тех, кто жил столетиями, вырезая души. Последняя Старейшина секты Нефритовой Луны.

– Ты посмел прервать зов моей тени? – Донёсся до парня шёпот через тончайшие слои эфира. – Неужели ты думаешь, что одно создание, даже с силой Доу Лин, сможет сжечь мой след?

Андрей ничего не ответил. Но зеркальный узел запомнил голос. И теперь, зная направление, он мог просчитать точку ретрансляции, узел призыва и местоположение реликвария, где обитала старейшина. Это уже не было войной на ослепление. Теперь это стало поимкой по кровавому следу.

Всю ночь Андрей провёл в тишине пещеры, сидя перед зеркальным узлом, в который был вплетён голос Последней Старейшины этой проклятой секты. Паутина духовных отпечатков вибрировала, словно тонкий ледяной волос в безветренном пространстве – след был ещё жив, хоть и ослаблен. Он не стал терять времени.

Чтобы добраться до последнего укрытия старейшины, Андрею нужно было не просто знать её местоположение… Ему нужно было сломать ритуальную основу, через которую она черпала силу.

Это был реликварий духовного рода, место, созданное из переплетений проклятых жертв, запечатанных теней и осквернённых артефактов, в котором старейшина буквально жила внутри духа. То есть, тело могло быть где угодно, но сознание – в этом духовном гнезде. Он начал с выслеживания энергетических узлов, в которые стекалась её духовная активность. Через обратный импульс от той самой перехваченной тени Андрей вычислил центр зеркальной проекции. Это была пещера в горной расщелине, укрытая под завесой ночной магии и шепчущих духов.

И хотя он уже определил место, Андрей не пошёл туда в одиночку. Он прихватил Цзяолин – змею, которая после последнего прорыва стала не только сильнее, но и обладала способностью пожирать нестабильные духовные формы, что делало её идеальным хищником против призрачных существ.

В этот раз он снарядил себя на войну. На тело лёг плащ Святого, за спиной – копьё из звёздного металла, в поясных свитках – печати пространственного подрыва, за пазухой – артефактные ножи с символами подавления воли, на груди – живой амулет из чешуи Цзяолин, способный перенаправить смертельный удар.

Когда он, через день, всё же добрался до реликвария, тот выглядел как заражённая рана в теле горы. Стены были живыми, пульсирующими. На потолке висели иссушенные тела, растянутые в призрачных коконах. И многие из них были ещё… Живыми… Хотя это уже была не жизнь. Так как разум уже давно покинул эти останки. Их стон срывался в утробный шёпот, заставлявший даже волны воздуха дрожать.

Андрей разворачивал по кругу печати уничтожения, вшитые в зеркальные узлы. Они отражали структуру реликвария, и как только Андрей запустил ключевую цепочку, Цзяолин ударила в основание, вызвав цепную реакцию духовного обратного потока.

Проклятые артефакты взвыли. Пески жертвоприношений начали испаряться. Стены реликвария затряслись, как живая плоть, испытывающая агонию.

И когда последняя старейшина этой секты, которая действительно оказалась женщиной, попыталась всё же выйти из реликвария, чтобы спастись, Андрей уже был готов. Он заранее подготовил "обратный ритуал" – печать замкнутого отзвука, в котором сама попытка выхода становилась цепью, замыкающей дух на источнике. Это была тонкая ловушка на желания – как только старейшина попыталась передать часть своего сознания в призрачную форму, чтобы сбежать, цепь вырвала её в иллюзорное пространство, созданное самим Андреем. Он использовал собственные воспоминания и фрагменты памяти кости Падшего Бога, чтобы создать искажённую копию её прошлого, заманивая дух в иллюзию, где она верит, что сбежала.

На самом деле она лишь застряла в петле. Там, внутри этой ловушки, она металась – величественная, злая, но изолированная. Всё, что у неё осталось – это воспоминания, которые теперь медленно переписывались под волю Андрея.

Когда всё было кончено, реликварий рухнул внутрь самого себя. В этом месте разразился магический шторм – словно сама реальность отказывалась удерживать проклятие, лишившееся своей опоры. Земля обуглилась, небо потемнело, ветер понёс пепел мёртвой секты. Цзяолин, свернувшись кольцами, шептала кожей:

“Ненасытная… сильная была. Но теперь… тишина.”

Андрей некоторое время смотрел на руины. Он не радовался. Он просто вырезал опухоль, которую слишком долго игнорировали. А теперь… пора было разобраться, кто ещё связан с этой заразой. Место, где ранее пульсировал реликварий, теперь было безмолвно. Лишь на самой границе реальности, где ещё не успели рассеяться остатки обратного ритуала, витало нечто иное – пульсация застывшей в петле души, зажатой в искусственном пузыре иллюзии.

Андрей знал, что с этим нельзя медлить. Чем дольше дух находился в ловушке, тем быстрее он рассыпался в безликий шёпот. Он вырезал в воздухе пентаграмму доступа, используя обломок осквернённого нефрита, в котором ещё хранились частоты ментального следа Старейшины. Тонкая нить вытянулась из узла ловушки – серебристо-чёрная, влажная, будто кровоточащая.

– Память – ткань, но если знать, как её шить… – Тихо пробормотал он, касаясь нити кончиками пальцев.

Это была иллюзия, сотканная из боли. Он это понял, когда сам вошёл в ловушку духа, как в холодную воду. Вокруг раскинулась копия зала собраний секты Нефритовой Луны, в идеальном состоянии. Даже благовония медленно тлели. На высоком троне восседала сама Старейшина, с лицом молодой девушки, но с глазами, в которых отражались столетия. И сейчас она говорила. Сама с собой. Она давала указания теням, которых не существовало. Она строила планы. Андрей не стал вмешиваться. Он слушал. Он запоминал и вшивал в плетения зеркал каждый фрагмент:

– Узел под Гнездом Чернильного Лотоса… замедлить рост духа, привязать к алтарю через сосуды страха…

– Сады Сухой крови, старый монастырь в горах… пробитые линии… хорошие жертвы там были…

– И ещё… к востоку от Реки Семи Стонов. Осталась лишь треть, но дух-проводник жив. Через него ещё можно собрать обрывки веры…

Андрей осторожно вынул каждую формулу, слово, эмоцию – и переплёл их в карте теней. То, что раньше было лишь зыбкими намёками, теперь обретало структуру. Он видел всю цепочку логова. От разрушенного ритуального узла – к двум резервным местам, где всё ещё могли