Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Затем он создал фантом. Иллюзию Старейшины. Воплощение голоса, что резонировал в обелисках. Женщина без лица. Шепчущая на неизвестном языке. Когда фантом попытался внедрить в его разум шипы контроля, доспех активировался. Сначала иллюзия погрузилась в Лабиринт Ложного Я. И начала разрушаться. Потом – раздался голос Андрея:

–Ты хочешь взять душу, которую не можешь даже назвать…

И иллюзия взорвалась… Пещера вспыхнула светом, когда доспех завершился. Не как броня, а как внутренний облик. Он больше не просто юноша. Он – носитель собственной воли, сформированной из сотен сражений, боли, памяти, крови и пепла. Находящаяся снаружи змея Цзяолин медленно подняла голову. Она чувствовала – хозяин изменился. Теперь – он мог идти в этот бой…

…………

Чёрная Трещина не была указана ни на одной карте, и ни один путеводитель не решался даже упоминать её. Но те, кто чувствовал магию, даже самую тусклую, ощущали её как горький привкус крови на языке ещё за сотни ли.

Андрей приближался к ней в одиночку. На змею Цзяолин он наложил печать сокрытия, спрятав её неподалёку, на северо-западной гряде, в глубокой скалистой расщелине, где не было ни зверей, ни даже птиц. Сам же он шагал по сухой выжженной земле – камень тут был чёрен, как сажа, а воздух казался застойным и вязким, как масло. С каждым шагом его тело ощущало давление, как будто в этой земле осталась память о падении звёзд, распятии богов или безмолвных проклятиях.

Граница Трещины была почти незаметной. Почти. Один шаг – и пространство исказилось. Звук стал тише, воздух – плотнее. Движения – замедленными, как во сне. Казалось, сама реальность растянулась, как перетянутая кожа. Андрей остановился и вынул одну из шкатулок с пробным духом-следопытом. Отпустил его вперёд. Дух пролетел не больше трёх шагов… И внезапно замер в воздухе, как прикованный. Потом его оболочка вспыхнула фиолетовым светом – и распалась на сотни гудящих символов, которые мгновенно затянула вниз, прямо в расщелину.

“Значит, здесь не просто разлом… а живая структура.” – Он медленно выдохнул. Снял одну из закреплённых на теле печатей – и вложил её в грудь. Зажёг “Око Пустоты” – артефакт временного видения эфирных токов, встроенный в один из вспомогательных браслетов. Перед ним открылся мир без красок. Только линии. Потоки. Пульсации. Трещина тянулась вниз – не как трещина в земле, а как рваная рана в самой ткани мира. Из неё медленно выходили клубы чёрного тумана, похожего на догорающее воспоминание. И внутри этих клубов порой вспыхивали силуэты. Кто-то шёл. Кто-то полз. Кто-то – лежал… Вечно…

Андрей не полетел… Он спускался пешком. Он не знал, что здесь могло сработать против него, но был уверен в том, что иллюзии, временные петли и духовные ловушки – точно имеются. Первые сто шагов прошли в полной тишине. Потом… он услышал собственный голос.

“Ты оставил меня умирать…”

Он остановился. Повернулся. Но там был он сам – немного моложе, измождённый, с обожжённым плечом. Именно таким он был, когда бежал из-под ножа ритуальщика Тансу. Глаза фантома полыхали обидой. Андрей поднял копьё. И не стал атаковать. Он прошёл сквозь проекцию, не отводя взгляда. И та рассыпалась пеплом и пепельной тенью.

“Это место будет бить в твою слабость… Сюда ведут не ноги. Сюда ведёт боль.”

После ещё часа спуска, и ещё как минимум десятка провокационных иллюзий, он вышел в нечто, похожее на зал. Внизу зияло поле искажений, сверкающее фрагментами памяти, магии и криков, навсегда застрявших в этой бездне. В центре располагался монолит, будто выросший из самой Трещины. Высокий, как башня. И вокруг него – можно было разглядеть сотни шипов. Древних осколков артефактов… Костей… Трупов, из которых всё ещё исходила аура магии.

И там же… Женщина. Обнажённая. Но вся испещрённая печатями. Каждая печать – живая. Каждая – удерживала в ней тех самых духов, которых она когда-то вселила в других. Это была Старейшина Духа. Последняя из рода основателя этой мерзкой организации. Спрятанная здесь. Связанная с узлом. Она подняла голову.

– Ты пришёл сюда. Ты так похож на него…

Андрей молчал. Печати в его теле вспыхнули. Ментальный доспех начал гудеть от напряжения. Она расплылась в дымку.

– Сломай меня… или стань мной.

Он сделал первый шаг вперёд. И зазвучал первый удар ритуального колокола, что отозвался в самых глубинах Чёрной Трещины.

Андрей стоял в нескольких шагах от центрального узла Трещины, где над зияющим монолитом, сотканным из плоти и камня, дрожала суть последней Старейшины Духа секты Нефритовой Луны – женщины, заключившей себя в слияние с духами, которых она насаждала в тела детей. Мир здесь был искривлён. Даже звук шагов будто рассыпался на рябь. Он ощущал, что любая ошибка с его стороны приведёт к катастрофе. И всё Зло, что заключено здесь, просто вырвется наружу. А духи, поглощённые этим узлом, уже выискивали слабину в пространстве, словно стая подземных шакалов.

“Сначала клетка. Потом меч.”

Он опустился на одно колено, разложил на полу несколько предварительно подготовленных артефактов – сферы, плоские печати, порошки. Немного чешуи Цзяолин, кристаллизованная капля его собственной крови, извлечённая из недавнего поединка, и серебристо-зелёная пыль из змеиной линьки, усиленная его духовной силой.

И первая структура, что ему сейчас была нужна – "Узел Замкнутой Печати". Сложный магический контур, расправленный по полу, состоящий из концентрических колец с выжженными в скале рунными знаками. На каждом витке – формулы пространства, воли и подавления движения времени. Он активировал печать через своё копьё. Линии вспыхнули тёмным серебром, а затем начали всасывать всё, что пыталось вырваться наружу из узла. Шорохи… Сквозняки… Даже дрожание пыли… Из пустоты раздался стон. Не человеческий. И не звериный. Это было отголоском боли, которая привыкла жить веками.

Теперь ему была нужна ловушка Воли. Для её создания Андрей извлёк один из зеркальных узлов, адаптированных под нестабильное пространство. Он вживил его прямо в “оболочку” пространства – магическим щупом, словно хирург. И стал настраивать. Каждый шип энергетики, вырывающийся за пределы барьера, должен был отражаться обратно. Это была Ловушка Воли – древняя техника, где отражённое усиливается твоими же попытками прорваться наружу.

“Если кто-то попытается взорвать себя изнутри – сгорит в собственном взрыве.”

После настройки зеркала он прикрепил его к ритму своей собственной ауры. Так, чтобы всё, что находится в пределах купола, резонировало только с ним. Затем он вынул три костяных гвоздя – артефакты, изготовленные из пальцев змеиной линьки, пропитанных слитой с Цзяолин энергией, и вбил их в