Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea

— Отставить, — Казекаге махнула рукой. — Дело важное. Говори.

Чунин судорожно вдохнул и обессиленно опустил плечи.

— Наши силы в Стране Чая уничтожены. В живых осталось только десять процентов… Блокада залива Хепу перестала существовать.

— Откуда была атака? — вскочил пораженный Эбизо. — Кто мог это сделать? Предательство Воды?!

— Хуже, господин, — взгляд чунина стал жалобным. — Это был Математик Боя.

В шатре стало тихо. Внезапно и очень… полно. Будто бы все, что могло издавать какие-либо звуки, разом испуганно забилось в самую дальнюю дыру и старалось перестать существовать. Казалось, можно было легко услышать, как воздух сменяется новым со временем.

И эту тишину разрушил тихий женский смех.

— Он должен был вернуться, на что мы надеялись? — отсмеявшись, произнесла Казекаге. — Что он перестанет существовать на Иорфе? Вот уж глупость. И он пришел в самый последний момент… Но это и отлично. Скоро война закончится. Эбизо, Ширау — командуйте войскам! Мы покидаем земли Чая и Огня. Остаемся на землях Рек — может удастся что-нибудь откусить ближе к развязке. Мизукаге я все объясню сама.

— Все было бессмысленно, сестра? Он так просто перечеркнет все жертвы наших людей?

— Ничего он не перечеркнет. Математик Боя и Мадара Учиха снова находятся в одном мире. Каким бы ни был исход их битвы, мы сможем извлечь пользу.

Два величайших шиноби, воюющие друг с другом уже второй десяток лет — эти монстры явно устроят чудовищную мясорубку. Тем, кто будет подле них, повезет — они смогут собрать самые свежие сливки их побед и поражений. Но Чие — умная женщина, и уж она-то знает, каково это — сотрудничать с кем-то из них. Это слишком опасно. Настолько, что перевешивает даже самые вкусные сливки. Поэтому Ветер постарается не отсвечивать и собрать свою выгоду позже — когда пыль от битв Богов осядет. Если только…

— Госпожа Казе… — донесся до ушей Чие взволнованный крик одного из охранников шатра, но он тут же затих.

Не захрипел и умер, не ворвался в шатер, даже с места не двинулся! Его чакра горела так же ровно, как и прежде, Чие чувствовала ее. И, тем не менее, зачем-то же он закричал.

Снаружи послышались шаги. Легкая пританцовывающая походка довольного жизнью человека. Этого человека Чие, пусть и недолго, знала. Она достаточно заинтересовалась им в одно время, так что легко узнала его шаги. Она даже хотела затащить его в постель, но… Он был слишком опасной личностью, чтобы связываться с ним.

Да, младший брат Учихи Мадары был очень опасен. Биджу! Да почему сегодня Чие отгадывает только самое неприятное?!

— Всем привет! — с улыбкой поздоровался он, войдя в шатер. — Давненько не виделись, Чие, Эбизо! Уважаемые господа, вас приветствую тоже. Я не отвлекаю?

Напускной «неожиданной» тревоги за беспардонное вмешательство в совещание было на десятерых.

— Здравствуй, Изуна, — выдохнула Чие, зная, как сильно плевать младшему Учихе на любые ее попытки держать лицо. — Что тебе… вам опять нужно?

— Дара послал меня к тебе, — одобрительно кивнул парень. — Как посла, представляешь? Он меня совсем не ценит… У Узушио сейчас такие веселые танцы танцуют, а я должен переть аж до самой Страны Рек. Ну ладно, что-то я раскис. Неприлично это, перед такими красивыми дамами. В общем, мы с братом хотим пригласить тебя на авантюрку. Там будем мы, Цубаки, Вода, Молния и куча мертвых Узумаки!

— И отказаться я не могу, верно?

— Ты все схватываешь на лету, Казекаге! Собирай вещи — тебя ждет удивительное и выгодное путешествие!

* * *

— Господин Хокаге, к Конохе подходит отряд! Двигаются быстро и… похоже, это они, но… Разумно ли будет открывать ворота? Это может быть ловушкой Ветра.

— Нет, это он, — Хирузен облегченно пыхнул трубкой. — Встреть.

— Хай!

Тень в дальнем углу кабинета шевельнулась, и Хирузен почувствовал, как Данзо удивленно вскинул брови, думая, что Хокаге не видит.

— Ты что… почувствовал его?

И Сарутоби ответил просто:

— Да.

Не хотелось хвастаться. Не хотелось обсуждать это с ним. Не хотелось даже чувствовать. Но Хирузен чувствовал. Отчетливо чувствовал любую чакру на огромном расстоянии.

Запретная техника клана Сенджу — не пустой звук. Она усилила Третьего Хокаге, поставила в один ряд с сильнейшими шиноби мира. И она продолжала усилять его дальше. С каждым днем Хирузен с удивлением отмечал, как растет его сила. В какой-то момент он даже шокировано осознал, что способен победить самого Математика Боя в серьезном бою. Он казался себе нереальным, и продолжал расти дальше!

Но он всегда знал, что это — до поры. До определенного потолка, на фоне остальной жизни кажущегося мигом — пара месяцев величественного пика силы. И вот он настал этот пик — техника Сенджу, природный талант самого Хирузена и десятилетия самосовершенствования вывели Третьего Хокаге на предел своих сил.

И он был рад, потому что достиг предела в самый ответственный момент своего поста. Именно благодаря своей личной силе ему удавалось закрывать дыры, растущие в обороне Огня и Водоворота. Именно благодаря ей Узушио еще держался, а не был предан и уничтожен.

И он боялся. Всего пара месяцев, а потом его ждет постепенное затухание. А он и так на пределе — став слабее, он даже Коноху от врагов защитит с трудом. И смены еще нету — не успела вырасти и окрепнуть. Поколение шиноби, на которое они с Сенсомой и Данзо надеялись, только-только получило джонинство. Им еще рано сражаться с реальными чудовищами этого мира.

Но теперь усталый Хокаге выдохнул с облегчением. Когда до них дошла весть о возвращении Сенсомы, они не особо ей поверили — таких весточек уже накопилось семь — враги шли на любые хитрости. Но разведданные раз за разом убеждали верхушку власти Страны Огня в том, что это действительно Математик Боя вернулся в бой — так сильны были разрушения, оставляемые им.

И вот теперь Хирузен его почувствовал. И облегченно выдохнул. Сарутоби до последнего не мог себе признаться, но он был напуган. Не войной, смертями и близким падением извечного Узушио — верного друга и союзника, нет. Он был напуган тем, что стал самым сильным. Он вдруг ощутил, как новое звание давит его к земле, как велика его ответственность. Это было даже хуже, чем звание Хокаге, тяжелее, чем самый тяжелый поединок — всего лишь осознание, что он теперь не имеет права проиграть, потому что он