Волокита - Артём Соболь

— Пробовал. Не слушает. Улыбается стоит и повторяет одно и то же. Ерофей Евгеньевич, я могу идти? Вообще внимания не обращает..

— А ты бы обратил? — ехидно улыбается Антон. — Вспомни себя в молодости. Вспомни как тебя женили. Сколько ты брыкался когда узнал что на Софье Владимировне женишься?

— Этого никто не забудет, — качает головой Дмитрий. — Но делать что-то всё же надо.

— Устроим ужин, — заложив руки за спину ходит по кабинету Антон. — Позовём Никиту и его дочерей. Нику и Лизу если получится. Поговорим, серьёзно. Извинимся.

— Вы то за что извиняться собрались? — не понимает Ерофей.

— Потому что мы клан, — кивает Иволгин. — Большая семья. И раз наш глава по пьяни начудил, то ответственность лежит на всех. Вы знаете, а мне идея с ужином нравится. Правда Ника и Лиза должны присутствовать. Они не при делах. Им Славка поверит, ну или хотя бы послушает. А пока готовимся к ужину. Борис Всеславович, Алиса Александровна, Варенька, вся надежда на вас. Ну и Маргарита Владиславовна помочь может. К Святой обратится. Может не бросит нас в столь сложное время. Наставит Славу, ну или лучше Ерофея Евгеньевича.

— Иволгин, ты бы за языком следил, — поднимается Ерофей.

— А ты на него не кричи, — подходит к столу Антон. — Это не он всё это устроил. Человек помочь хочет, а ты... Всё, расходимся. Попробуем к Славке подойти. А ты, Ерофей, думай что завтра говорить будешь. Крепко так думай.

Следующий день. Славик.

Суббота. Выходной. Неприятная компания родственников, которые все как один пытаются навешать мне лапши на уши. Мелют какую-то непонятную чушь. Спасения от них нет, находят везде. Ну хоть Ерофей отстал и то дело.

А ещё сегодня ужин. На котором будут все наши, Волокушины и даже Ника с Лизой. Сто лет бы их всех не видеть. Всех, особенно Ерофея. Предатель... Подарил меня, по пьяни. Хрен знает кому. Пытался избавиться. Хорошо хоть не утопил. Ладно... Выхода всё равно нет. Надо чем-то заняться.

Отбиваясь от желающих поговорить, окольными путями ухожу в лабораторию. Где нахожу едва стоящего на ногах Иволгина. Который рассказывает мне, что у него всё отлично и даже лучше.

— Насколько лучше?

— Вот это, — показывая мне небольшую колбу улыбается Иволгин. — Это для Жигунова. После принятия, никаких эффектов не будет. Но, как только Павел хлебнёт чего-нибудь алкогольного... Выболтает всё. Мысли, желания, действия. Особенно то, что его раздражает.

— А он хлебнёт? Что если он попробует зелье, когда будет уже пьяным? Тогда...

— На такие мероприятия, Слава, в подпитии приходить не принято. Охрана не пропустит, с этим строго. Не выпить за Императора, тоже невозможно. Будет расценено как неуважение. Банально не прийти, без уважительной причины, тоже невозможно. А уважительные причины... Ну, в данном случае только если дворянин ходить не может. Или говорить...

— Интересные порядки. А как работает это ваше зелье?

— О! Очень интересным образом. Я смешал ту мерзость которой всех нас травил Остап с "Горькой Правдой." Улучшил, модифицировал. Принявший, теряет связь с реальностью. Впадает в состояние похожее на транс и не может отличать мысли от слов. Принявший, будет сидеть, улыбаться вам в глаза, но говорить при этом не то что надо, а то что думает. То чего хочет. То что у него не получилось. Это страшная вещь.

— Сколько этой дряни вы приготовили?

— Два литра, — улыбается Иволгин. — Мне нужно для исследований.

— А вы испытания проводили?

— Эм... Нет.

— Может для начала испытаем?

— Слава... Вы хотите стать добровольцем?

— Не я. Все.