"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

её промежности, сжал её бедра в своих ладонях, вдохнул её женский запах. Языком коснулся влажных губ, провел по ним, слизывая терпкий сок. Все глубже всовывая язык между раздвинутых губ, я старался ещё и обхватить их своими губами, втягивая их в себя. Услышал очередной Мавкин сладкий стон.

Она начала двигать телом, попкой мне навстречу, почти без остановки приподнимая её вверх ко мне. Я вылизывал её, вгоняя внутрь весь язык, не будучи в силах остановиться, сжимая её крепкие ноги своими руками. Весь подбородок был мокрым от вытекающего сока. Мой член стоял как кол, ерзал головкой по покрывалу, обильно смачивая его смазкой.

— Войди в меня! — услышал я сквозь её стон.

Оторвавшись от её губ, отпустив её прижатые ноги, я приподнялся на руках, касаясь её телом, подтянулся вверх. Обняв её за шею, лег на нее, прижав собой её упругую грудь.

Мавка обняла меня ногами, крепко сжала. Чуть-чуть направив рукой свой торчащий член, всунул тугую головку в её промежность. Вздох вырвался из ее груди, двигаясь попкой навстречу члену, она ещё глубже насадилась на него.

Обняв её за шею, лаская грудь второй рукой, я аккуратно всаживал туго идущий член. Руки девушки обнимали мою спину, впиваясь ноготками в кожу. Влажными губами мы слились в долгом поцелуе. Ее попка все чаще двигалась навстречу мне, член уже не так туго входил в её влажную, чуть раздавшуюся киску, я смело всаживал себя навстречу ей.

Ее стоны все усиливались, ногти с каждым моим толчком сильнее впивались в мою кожу. Несколько движений ей навстречу и… она выгнулась мне животом навстречу, замерла, издав громкий стон. Я почувствовал, как судорожно сжимается её промежность вокруг члена… Прижавшись лицом ко мне, она тяжело дышала, крепко сжав объятья… Я замер.

— Продолжай, — тихо шепнула она, и во мне проснулся разъяренный зверь, от вида это невинно-похотливой мордашки. Дальше я накинулся на нее, желая проникнуть глубже, разорвать, растерзать это податливое тело. Она стонала, кричала, мои руки мяли ее грудь, губы не размыкались с ее губами. Вспышка, и оргазм прокатился по нашим телам, заставив зарычать, застонать, закричать обоих от накатившего удовольствия.

— Моя очередь, — возникла Навка, бесцеремонно перекатывая девушку на конец кровати.

— Побойся богов, женщина! Дай мне восстановиться, — взмолился я.

Но дух крови, мести и страданий была чужда молитвам и взываниям о милости. Ей требовалось сбросить напряжение, ну, и помириться с хозяином. И сейчас было самое лучшее время для этого. О чем она мне и сообщила. Тем более, что мой боец уже был готов к бою — видать, воздержание сказалось. А эта уже была готова ко всему и даже убийству, если нас прервут или отвлекут.

Быстро устроившись на мне, Навка нежно поцеловала меня, прижалась щекой к моей щеке и, крепко обхватив меня, стала подпрыгивать на моем члене, возбуждаясь самым восхитительным образом и заставляя меня самого дрожать от восторга.

Поначалу она двигалась медленно и ритмично, но вскоре нарастающее трепетание ее груди, так крепко прижатой ко мне, и прерывистое дыхание стали свидетельствовать о быстро растущем вожделении. Вскоре она уже яростно извивалась на мне, ее зад дико вздымался и дергался, когда она буйными быстрыми движениями двигалась вверх и вниз по моему твердому и необузданному члену.

Как будто воодушевленная осознанием того, что ее возбужденная норка вот-вот получит блаженное извержение, она крепче, чем когда-либо, прижала меня к себе, страстно поцеловала и принялась меня трахать. Ей не потребовалось много времени, чтобы сломить мою защиту — я же был добровольной жертвой.

Длинными яростными толчками своего дико возбужденного зада она двигалась вверх и вниз по моему, теперь уже неистовствующему, члену, а затем, когда моя невольная и неконтролируемая дрожь подсказала ей, что она преодолела мое упрямое сопротивление, она безумно разошлась на мне ураганом диких рывков и изгибаний, к которым я присоединился своими бешеными толчками вверх, пока, будучи уже не в силах сдерживаться, не начал выплескивать в нее бурлящий любовный сок, — ровно в тот момент, когда она уже была на грани и едва сдерживалась.

О, Боже! Как я изливался в нее — и как восторженно Навка принимала поток горячей спермы, которую я неистово изливал в нее. После мы оба упали и лежали неподвижно, обессиленно прижавшись друг к другу.

— Вы психи, — пробормотала Мавка, что бесстыдно наблюдала за нами.

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — ехидно отозвалась Навка. Ее нога лежала на мне, как бы метя территорию. Впрочем, против тройничка она ничего против не имела.

— Не скажу, потому что не люблю врать.

Вторая рука у меня была свободна, поэтому я подгреб ее к себе, так же прижав. Та чуть повозила и затихла, удобно устроившись рядом.

— И что теперь? — прервала она наше молчание.

— А ничего. Вы мои, я ваш — нормально все. Но это не означает, что я не буду спать с другими. Ревности я не потерплю.

— Да и так ясно, что ты кобель. Правда, удивляюсь твоей выдержке.

— Член никогда мной не управлял. И я знаю, когда давать ему волю. А теперь — есть что-то, что мне надо знать? Ну, что я пропустил, пока спал?

— Ничего такого. Правда, совсем недавно прибегала служанка, постояла под дверью, послушала и сбежала. Думаю, это твой отец ее послал, чтобы узнать, проснулся ты или нет. Теперь он точно знает, что да.

— Ну раз да, надо вставать. Слишком много нам надо с ним обсудить. И тебя, Мавка, тоже. Отцу я полностью доверяю, поэтому можешь особо не таиться. Про Вырий я ему все равно расскажу, да и о том, что мной интересуется Сварог, он знает — при нем все произошло. И что у нас по времени?

— Полдень.

— Ага. Значит, пора обедать. Встаем, ненасытные мои, и идем покорять кухню. Всех впускать, никого не выпускать. Сегодня я намерен победить стейк из ягненка с гарниром и пару стаканов яблочного сока. Капитуляция не принимается — только победа до последнего кусочка.

А теперь самый важный вопрос, который волнует все человечество… Кто потрет мне в душе спину?..

Глава 13

— Спокойно, без фанатизма!!! — заорал я, когда меня подхватили под руки и потащили в ванную эти две озабоченные самки.

А потом, ух! Они меня мылили своими руками, грудью… А, блять, я в раю, мать вашу!!! Конечно же, мы задержались.