Машина бытия - Фрэнк Герберт

Он поцеловал ее.

– Нет, я видел обычные сны.

– Доктор!

Улыбка смягчила язвительность ее тона. Она отодвинулась и скинула подбитую мехом накидку, из внутреннего кармана которой вытащила плоскую синюю книжицу.

– Вот схема. Пит ни о чем не подозревает.

Она вдруг пошатнулась и, тяжело дыша, сжала его руку.

Он испуганно поддержал ее.

– Что с тобой, дорогая?

Она покачала головой, дрожа и глубоко вдыхая.

– Ничего… просто голова немного болит.

– Ничего себе немного, – пробормотал он, коснувшись тыльной стороной ладони ее лба. Лоб был горячим. – Ты не заболела?

Она покачала головой.

– Нет. Уже проходит.

– Что-то мне это не нравится. Ты завтракала?

Она успокоилась.

– Нет, но я вообще редко завтракаю… Талия, сам понимаешь.

– Глупости! Иди сюда и поешь фруктов.

Она улыбнулась.

– Да, доктор… милый.

* * *

Из-за недостатка света лицо Пита, отражаемое на поверхности внутренней панели музикрона, имело демоническое выражение. Его рука покоилась на переключателе реле. Робкая мысль: «Колин, если бы я только мог управлять твоими мыслями. Если бы я мог указывать тебе, что делать. Однако каждая моя попытка вызывает у тебя только головную боль. Знать бы, как на самом деле работает эта машина».

* * *

В лаборатории Эрика по-прежнему царил беспорядок, оставшийся с ночи. Он помог Колин взобраться на сиденье на краю верстака и, стоя рядом с ней, открыл инструкцию к музикрону. Она посмотрела на открытые страницы.

– Что означают все эти странные загогулины?

Он улыбнулся.

– Это схема устройства. – Он взял зажим тестера и, глядя на схему, начал вытягивать провода из резонансного контура. Потом остановился, озадаченно глядя на схему. – Быть того не может… – Он нашел блокнот и ручку и начал изучать инструкцию.

– Что-то не так?

– Это бессмысленно.

– Что ты имеешь в виду?

– Схема не соответствует тому, что должен делать аппарат.

– Ты уверен?

– Мне знакомы труды доктора Аманти. Он не так работает. – Эрик принялся листать книжицу. Из нее вывалилась страница. Осмотрев переплет, Эрик обнаружил, что из буклета вырезаны страницы и заменены новыми. Тонкая работа. Если бы не выпавшая страница, он бы, наверное, вообще ничего не заметил. – Ты сказала, его легко было достать. Где он был?

– Прямо на верху музикрона.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Что не так? – искренне удивилась она.

– Хотел бы я знать. – Он указал на буклет. – Это такая же фальшивка, как Марсианские каналы^[4].

– Откуда ты знаешь?

– Если бы я вот так все собрал, – еще один жест в сторону буклета, – все взорвалось бы, как только я подключил бы питание. Существует лишь одно объяснение: Питу обо всем известно.

– Но откуда?

– Это я тоже хотел бы узнать… Как он угадал, что ты попытаешься принести мне схему? Может быть, тот помощник официанта…

– Томми? Но он такой хороший парень.

– Ага, хороший. Мать родную продаст, если цена устроит. Может быть, он подслушивал прошлой ночью…

– Не могу в это поверить. – Она покачала головой.

* * *

В паутине проводов музикрона Пит стиснул зубы. «Ненавидь его! Ненавидь его!» Он напряженно посылал ей эту мысль, но видел, что она не действует. Он в ярости стащил с головы металлическую каску и, шатаясь, выбрался из музикрона.

«Ты ее не получишь! Если хочешь бои без правил, я покажу тебе настоящий бой без правил!»

* * *

– Может ли быть какое-нибудь другое объяснение? – спросила Колин.

– Тебе что-нибудь приходит в голову?

Она начала соскальзывать с верстака, нерешительно навалилась на него и прижалась головой к его груди.

– Голова… ужасно болит… – Она обмякла в его объятиях, вздрогнула, медленно пришла в себя, тяжело дыша. Потом встала. – Спасибо.

В углу лаборатории стоял складной брезентовый стул. Эрик подвел ее туда и помог сесть.

– Ты сейчас же отправишься в больницу и пройдешь полное обследование. Мне это не нравится.

– Это всего лишь головная боль.

– Очень странная головная боль.

– Я не пойду в больницу.

– Не спорь со мной. Я запишу тебя на обследование, как только доберусь до телефона.

– Эрик, я не стану этого делать! – Она встала, держась за стул. – Я побывала уже у всех возможных врачей. – Она неуверенно посмотрела на него. – Кроме тебя. Я прошла все обследования. Со мной все в порядке… кроме головы. – Она улыбнулась. – Видимо, я наконец нашла подходящего врача.

Она откинулась на спинку стула, расслабилась и закрыла глаза. Эрик придвинул табуретку, сел возле Колин и взял ее за руку. Судя по всему, Колин заснула. Ее дыхание было ровным. Проходили минуты.

«Если бы психозонд не был почти разобран, я мог бы сейчас ее протестировать», – подумал он.

Колин пошевелилась, открыла глаза.

– Это все музикрон, – сказал он и взял ее за руку. – У тебя когда-нибудь болела голова до того, как ты начала работать с этой штуковиной?

– Болела, но… ну, не так сильно. – Она вздрогнула. – Прошлой ночью мне снились кошмарные сны о несчастных людях, которые сходят с ума. Я все время просыпалась. Даже хотела пойти и поругаться с Питом. – Она закрыла лицом руками. – Разве ты можешь быть уверен, что это из-за музикрона? Не можешь. Я в это не верю! Не могу поверить!

Эрик встал, подошел к верстаку, порылся в запчастях и, выудив оттуда тетрадь, бросил ее на колени Колин.

– Вот тебе доказательство.

Она посмотрела на тетрадь, не открывая ее.

– Что это?

– Кое-какие расчеты по поводу вашего маршрута. Я попросил турагентство проверить время вашего отправления. Между временем, когда Пит выключал музикрон, и началом эпидемии безумия всегда имеется интервал ровно в двадцать восемь часов. И так в каждом случае.

Колин скинула тетрадь с колен.

– Я тебе не верю! Ты все это выдумал.

Он покачал головой.

– Колин, что, по-твоему, означает тот факт, что в каждом из городов, где вы побывали, началась эпидемия… и в каждом случае спустя двадцать восемь часов после вашего отъезда? Не слишком ли для простого совпадения?