Салют - Глория - Raptor

— Вот, — указал на неё Василий. — Это она. Точно она. Солнечная система.

— Раз, два, три, четыре… Восемь планет всего, — пересчитал Александр. — А где Плутон?

— Вон, — указал Швецов. — Просто он совсем мелкий. И там дальше ещё какая-то мелочь есть, оказывается.

— Да, похоже на нашу. Я благодаря Сатурну определил.

Инопланетянин убрал остальные системы, оставив только одну, и увеличив её.

— Всё так и есть, — сказал ему Нестеренко. — Вот, смотри. Это звезда Солнце. Это планета Меркурий, планета Венера, планета Земля, планета Марс, планета Юпитер, планета Сатурн, планета Уран, планета Нептун и вот — планета Плутон. Я планета. Моя планета. Наша планета. Вот. Земля. Планета Земля.

— Принято. Планета Земля ты месторасположение, — пришелец увеличил одну Землю.

Родная планета выглядела очень странно. Вся покрытая серо-ржавыми разводами. Такой её люди точно не привыкли видеть.

— А почему она такая облезлая? — с подозрением в голосе произнёс Василий. — Она же голубая. Где океаны, материки? Эта больше на Венеру похожа, чем на Землю.

— Да. Вид явно не земной, — согласился Нестеренко, и сказал инопланетному визави. — Не похоже. Вид. Не так.

— Настройка, — ответил тот, и принялся менять цвета изображения: от ярко-кислотных, до тускло-мутных.

Наконец, изображение максимально совпало по цветности с привычным людскому глазу, и космонавты с радостью, в один голос воскликнули. — Она! Вот теперь — она! Наша Земля!

Инопланетяне воспринимали цвета совершенно иначе, чем люди, поэтому ранее показывали им изображения в своём зрительном спектре.

— Земля, — произнёс пришелец.

— Да. Земля, — Александр указал сперва на изображение, а потом на себя, на Василия и в сторону упакованного тела Пеньковича. — Человек. Человек. Человек. Это обозначение. Характеристика. Единица — человек. Много — люди. Понятно?

— Человек. Люди, — повторил собеседник.

— Правильно. А теперь имена. У нас у всех есть имена. Имя. Имя — это ярлык. Обозначение. Позывной. Обращение. Например. Я — человек. Имя. Александр. Он — человек. Имя. Василий. И он — тоже человек. Его имя Яков. И там (он указал в сторону шлюзовой камеры) — человек. Имя. Асхар.

— Ты. Командир. «Салют». Человек. Александр, — неторопливо перечислил пришелец.

— Да. Хорошо. Верно, — восхитился его понятливостью Нестеренко. — А ты? Какова твоя характеристика? Каково твоё имя? Вопрос.

Пришелец вернул изображение Глории. Только теперь, в новой расцветке, его планета выглядела совсем иначе. Она была красно-фиолетовой, с белыми шапками полюсов.

— Планета Глория. Я определение… Триплекс. Состав-соединение. Разнородность совмещение. Имя. (Далее он издал продолжительный свист, который колебался то выше, то ниже). График функции синус. (И опять какие-то свистящие потрескивания).

— Александр Александрович, мне кажется, что они себя позиционируют как некое сообщество. Возможно, коллективный разум. Как у муравьёв, или пчёл, — предположил Василий. — А имён у них вообще нет. Они вместо этого используют какие-то тригонометрические функции. Видимо различают друг друга по неким биологическим колебаниям, выражающимся в синусоидах, или косинусоидах. Этого я уже не знаю.

— Ну, проще говоря, они распознают друг друга не по наименованиям, а по излучению каких-то уникальных волн, или особых вибраций. Для нас это кажется сложно, а для них — вопрос секунды, — добавил Нестеренко, и, повернувшись к пришельцу, сказал ему. — Ты — глорианец. Вы — глорианцы.

— Я — глорианец. Имя вопрос, — произнёс тот.

— Хм-м… Как бы тебя назвать, дружище? О. Придумал. Дарветер! Ты. Имя. Дарветер. Это значит герой, космос, командир, храбрость.

— Я имя Дарветер. Я — глорианец. Планета Глория.

— Правильно, мой друг, правильно.

— Что это за имя такое? — осторожно спросил у командира Василий.

— Ну, то есть, Дар Ветер, — ответил тот. — Персонаж книги Ивана Ефремова «Туманность Андромеды». Не читал?

— Нет.

— Ну и ладно. Главное, что мы наконец-то познакомились.

Времени прошло уже много, и стало понятно, что встречу пора заканчивать. Так же, её сильно омрачало присутствие мёртвого космонавта, чьё тело всё это время зависало возле выходного люка. Пока люди общались с пришельцем, они невольно, затылками ощущали присутствие мертвеца, и этот факт их несколько смущал. Поскольку трагедия, связанная с его гибелью, как-то уж больно сильно притупилась, отодвинутая далеко на задний план яркими и эпохальными событиями, связанными с контактом и первой встречей инопланетян. Нестеренко вообще не хотел брать покойника с собой на встречу, и всего лишь пошёл на поводу у братьев по разуму, пожелавших забрать его для изучения.

Наконец, обсудив самые основные вопросы, Дарветер указал на тело учёного.

— Дисфункция восстановить детали недостаток.

— Нет-нет, — Александр всё понял по-своему, и решил, что инопланетянин предлагает оживить Якова при помощи замены органов. — У нас так не получится. Он умер около полутора суток назад. Начался процесс разложения. Оживить его нельзя. Хотя, может быть, вы и умеете, но лучше не надо. Слишком много времени прошло.

— А что, если они его клонируют? — предположил Василий.

— Тогда это будет уже не он.

— Да и пусть. Главное, чтобы его память восстановили. И он бы нам рассказал, как прыгнуть обратно к Земле.

— Нет, Вася, это уже слишком. Пусть они его изучают, а мы придумаем способ получше.

— Я забрать. Вопрос, — на всякий случай уточнил Дарветер.

— Да, — позволил Нестеренко. — Только просьба. Это был наш брат. Человек. Просим проявить максимальную деликатность при изучении и особенно при утилизации. У нас это называется «похороны». Я доверяю вашей цивилизованности.

Пришелец долго молчал, разбирая его слова, а затем ответил. — Принято. Человек Яков изучение аккуратность. Следующее. Человек Яков утилизировать аккуратность.

— Именно так, — кивнул Александр.

— Человек Яков не иметь симбиоз деталь уверенность. Вопрос.

— Нет, Дарветер, люди не могут посмертно менять свои органы, как запасные детали. Если умер — то умер. Василий, давай подтащим Якова поближе. Пусть они его заберут.

— Слушаюсь, — Швецов полетел назад — к Пеньковичу, со словами. — Простите, Яков Михалыч. И прощайте.

Тем временем, диафрагма позади Дарветра развернулась и из неё вылетел продолговатый предмет, похожий на арахис, размером с небольшую бочку. Приняв этот предмет, Дарветер легонько ухватил его щупальцами и, словно мячик на пляже, толкнул в сторону Нестеренко.

— Александр ты хорошо, — произнёс он.

— Не знаю, что это, но спасибо, — поблагодарил тот.

Подцепив одним щупальцем тело Пеньковича, которое к тому моменту подтащил Василий, Дарветер начал медленно отступать к диафрагме, буксируя его за собой.

— До свидания, — помахал ему рукой командир.

— До свидания, — присоединился к нему Швецов.

— До свидания, — ответил пришелец и исчез в полумраке.

Свет внутри соединительной трубы начал медленно гаснуть, но полностью не потух.

— Ну вот и всё, — облегчённо произнёс Нестеренко. — Мы справились. Экспериментальный полёт «Салют — Глория» прошёл успешно. Объявляю тебе благодарность, товарищ Швецов.

— Служу Советскому Союзу, — шутливо козырнул тот.

Космонавты, забрав непонятный подарок инопланетян, вернулись обратно на свою станцию.