Беглянка в королевстве теней - Лидия Милеш

делать, не давал графине обижать, следил, чтобы трудилась не больше других. Никогда не забывал о ней. Она даже думала вместе с ним на бал пойти. А теперь, со смертью баронессы, он ее даже не замечает – весь в делах. Мы бы помогли, да у нас самих хлопот хватает. С замком этим. Ой! Горит же! А ты чего молчала?!

Вот так. Кухарка убежала, оставляя меня в одиночестве. Конечно, людей здесь было достаточно, вот только поговорить не с кем. Оставалось наблюдать и слушать. Хотя создавалось такое впечатление, что здесь вообще не сплетничают. Одна кухарка только.

Возможно, я бы смогла попытаться найти со слугами общий язык, и когда на лестнице снова появилась фигура Матии, я даже уверилась в своем успехе, но прямо за ней шел недовольный секретарь.

– Выходи.

Он подошел слишком близко и больно схватил за руку, выводя из кухни, и не желая слушать возражений. Я видела, как все едва заметно подсматривают, не оставляя своих дел. Одна камеристка смотрела прямо на секретаря и готова была заплакать в любую минуту. Кто знает, может он ее тоже выволакивал, и воспоминания нахлынули?

И все же, когда мы вошли в зал, я оттолкнула Лонца.

– Ты что себе позволяешь?

– Мне же надо было показать, кем ты нам приходишься. Еще скажи, что сама не хотела найти себе на кухне шпионов. Я помог, можешь не благодарить. Только сомневаюсь, что сможешь найти.

– Проницательности вам не занимать, господин секретарь.

– Что есть, то есть. Так что произошло в саду? – недовольно спросил он. – Почему ты не пошла сразу ко мне? Почему я случайно, от служанки, узнаю, что ученица мага оказалась раненной у них?

Я молчала. Из забавного молодого мужчины, говорящего все, что думает и чуть не попавшего в рабство из-за своих игр, Лонц за секунду превратился в цепного пса графа. Страх иногда заставляет действовать необдуманно. Вот и в этот раз, я сказала дворецкому то, что собиралась сделать до встречи с Элиотом.

– Невероятная беспечность. Скажу волшебнику, чтобы он лучше следил за тобой. Все труды одним махом…

Он замолчал, обрывая себя на полуслове.

– Элиот больше тебя не тронет.

– Может быть. Но мне бы хотелось знать, почему он напал на меня в саду?

– Он сам не знает, – Лонц говорил, извиняясь, и эта его сторона была интересной. – Элиот слишком долго существует и многое не помнит из своей жизни. Мы думаем, что ты напомнила ему что-то, что было очень давно.

– Или кого-то.

– Или кого-то. Он раскаивается в произошедшем. И больше не покажется тебе.

– Сколько он здесь?

– Больше тысячи лет, а в последнее время стал совсем на себя не похож.

– И вы не знаете, кто он?

– Он Замок, – спокойно ответил Лонц, словно это было нечто само собой разумеющееся.

ГЛАВА 3. Тайна закрытой комнаты

Когда-то мне рассказывали историю о магах. Словно они жили на этих землях, и вовсе не так плохо, как говорят сейчас, однако были изгнаны за свою попытку отобрать власть. Их многие боялись. Впрочем, на то были свои причины: некоторые из них несли зло, угнетали людей, отбирали их волю, убивали мучительно и долго. За это они сами платили великую жертву, но не отступали от намеченной цели.

Конечно, как и с людьми, такими были далеко не все. Большинство магов ценили свой дар и старались помогать. Подобные из них становились лекарями, открывали лавки, создавали полезные амулеты.

Но люди слабы перед своим страхом и стоит раз показать силу разрушения, как эту силу непременно станут считать только опасной. Так случилось и с магами. Кровавые ритуалы пятном легли на всех и от этой грязи уже невозможно было отмыться.

Нельзя сказать, что я боялась магов. В конце концов я жила в другое время и их зверства для меня оставались только легендами. Однако и Сатифу я доверяла лишь по одной причине. Говорят, тот, кто запятнал себя черными ритуалами, больше не может использовать чистую магию. А старик пользовался только белыми заклинаниями, в этом я была уверена.

Он тщательно обследовал все комнаты, говорил со всеми в замке, искал, подбирал новые амулеты, готовил зелья, работал день и ночь и, кажется, вовсе забыл о сне и пище. Я старалась помогать, не обращая внимание на его ворчливость и нежелание делиться знаниями. Тенью следовала за своим «учителем», пробираясь в самые старые и потаенные углы замка, копаясь в секретах этой семьи. И что самое прискорбное, ничего не находя.

Единственное, что удалось понять Сатифу за три дня – баронессу убили когтем или клыком. А это, надо сказать, вовсе не тот результат, на который все рассчитывали. Может и прав был Деор, говоря, что не стоит просто ждать вердикта кудесника.

Я же окончательно уверилась, что Сатиф в панике, когда он принялся обследовать все статуи в замке, призывать и проверять чучела, исследовать старинные фолианты, узнавая о связях и разговорах баронессы. Впрочем, даже здесь он опять ничего не нашел. Совершенно ничего. Будто ее убийца появился в закрытой комнате из воздуха и также исчез, не оставляя следов.

Зато с каждым днем поисков сама девушка представала перед нами все в худшем свете.

Сначала оказалось, что она вовсе не собиралась посещать прием. Затем стало известно, что приехать уговорил ее отец. Старый барон надеялся, что она откажется от своего жениха и выберет графа. Графа, понятное дело, она не нашла, зато начала активно соблазнять Деора, а после и Лонца. С последним даже договорилась встретиться ночью, но из-за скоропостижной смерти, так и не смогла прийти.

С секретарем все было понятно. Он вольных правил, баронесса соблазнительная девушка – она вполне могла решить, что секретарь графа уже на следующей неделе сделает ей предложение. Но как она осмелилась подойти к управляющему? Или все-таки она была не так глупа и понимала, что чувства Лонца слишком поверхностные, поэтому решила подстраховаться? В любом случае, этот поступок оставался для меня загадкой.

Чтобы узнать такие мелочи, мне пришлось обосноваться на кухне, жалуясь на жизнь, хозяев и своего недалекого учителя. Но главное я узнала случайно. От того, с кем даже не пыталась заговорить – дворецкого.

Впервые я увидела, как дворецкий нервничает. Он отдавал распоряжения, снова и снова проверял внешний вид слуг, с недовольством оценивал их работу, пересчитывал приборы и, в целом, старался навести лоск там, где его и так хватало. И именно он в своем запале сообщил, что если бы баронесса стала женой, то граф смог бы