Ст. лейтенант (Часть 1) Назад в СССР. Книга 10 - Максим Гаусс

Родной Батайск был точно таким же, как и год назад, словно бы там вообще ничего не изменилось. И все же, мой глаз радовался тому, что видел город восьмидесятых годов, когда все ещё не было завалено мусором и завешано стендами с назойливой рекламой.

Правда, время года — январь — не самое подходящее для ностальгии. Все серое и унылое. Вот если бы зеленый и цветущий май…

— Билетики показываем! — вдруг раздался женский голос над моей головой. — И вы тоже молодой человек!

Резко обернулся и увидел женщину — кондуктора. Ничем не примечательная, возрастом за пятьдесят. Лицо в морщинах, но простое и доброе. Через шею перекинута потрёпанная сумка кондуктора, из которой торчала билетная лента из жёлтой бумаги. На поясе пуховой платок.

— Конечно! — я полез в один карман, затем во второй и вдруг осознал, что билета-то у меня и нет. — Блин, потерял.

Она посмотрела на меня приятным оценивающим взглядом, посмотрела по сторонам и коротко кивнув, ответила:

— Ну, ничего. Езжай себе, не переживай. Была бы моя воля, я бы вас солдатиков везде бесплатно бы пропускала. Вы такую работу тяжелую делаете, а никто и не понимает всей важности.

Я невольно поразился такой проницательности. Как она догадалась?

— Что, неужели так заметно, что я военный человек? Вроде на мне ничего из формы нет.

— По причёске. По поведению. Вот ты сидишь, а сам все равно наготове. Это с опытом приходит. У меня сын с Афгана летом вернулся, вот точно такой же, как и ты. Полтора года на сверхсрочной. А про билет не волнуйся, ну потерял и потерял. Государство не обеднеет.

— Спасибо вам за понимание, — негромко пробормотал я, посмотрев ей в глаза.

Женщина улыбнулась и тронув меня за плечо, пошла дальше по салону автобуса, попутно проверяя билеты у других, недавно зашедших в транспорт пассажиров.

— Сынок… А ты где служил-то? — сзади меня сидел пожилой мужчина, лет за шестьдесят пять, с почти облысевшей головой. Смотрел он на меня с открытым интересом. Надо же, наверное, услышал кондукторшу?

— Афган, — коротко ответил я. Разговаривать с незнакомыми людьми мне с недавних пор расхотелось. И была на то причина. Вот точно так же, непринужденно, в плацкартном поезде у меня и завелось знакомство с Кикоть Василием Николаевичем. Тогда на его счёт не было никаких подозрений, а потом во что это знакомство вылилось, даже думать не хочется.

— А кем? — снова спросил старик.

Грубить не хотелось, но я отвечать на его вопросы у меня тоже желания не было.

— В штабе там, писарем отсиделся! — отозвался я, процитировав хорошо известного главного героя девяностых годов из фильма «Брат».

Старик видимо уловил в моих словах недовольство. Он поджал губы, чуть скривился и как будто бы потерял ко мне интерес. Неприятно получилось.

А я человек совестливый, если за мной вина, осадок будет колоть душу. Я обернулся, посмотрел на пожилого пассажира и произнес:

— Извини, отец за такой ответ. Много чего там было, совсем не хочется вспоминать.

— Все в порядке. Понимаю… — закивав головой, кивнул тот. — Я тоже после конфликта с китайцами в шестидесятых годах тоже потом ничего вспоминать не хотел. А там много чего увидеть довелось. Сынок, а ты офицер, али солдат?

— Прапорщик.

— Вы молодцы! — вдруг похвалил тот. — Вытянули афганскую войну. Сумели. А ведь все последние годы шло к тому, что уйдем мы оттуда ни с чем. Люди недовольны были. Надавило на нас мировое сообщество и все, наши на попятную пошло. Получается и жизней столько и техники, денег — все в пустую было бы потрачено. Ну, ладно, ты не обращай на меня внимания. Я хоть и старый, но любопытный. Больше мешать не буду. Да и остановка моя вот она…

И верно, через несколько секунд наш жёлтый ЛиАЗ подъехал к остановке, с шипением открыл двери и старик попрощавшись, вышел наружу.

А я глубоко задумался. Снова.

Неужели и впрямь вмешательство всего одного человека в ход афганской войны оказало такое огромное значение, что страна собрала силы в кулак и организованно ударила по оппозиции? Махнуло рукой на Запад, на Америку. Если вдуматься, это же реально невероятное достижение, при том, что я такой цели перед собой не ставил. Все как-то само собой получилось с тем «Стингером» и захватом американского военного советника. Некто Савельев предотвратил Чернобыльскую аварию, мое вмешательство закончило войну раньше, чем она должна была закончиться, причем победой СССР. А что если и в политике тоже кто-то что-то сделает и не будет предпосылок к развалу Союза? Выдержит напор, станет еще сильнее и крепче и с уверенностью пойдет в двадцать первый век?

Вряд ли. Слишком я фантазировать люблю.

Вся эта мутная история с Калугиным натолкнула меня на мысль, а может ну его? Чего лезть в политику, когда ты там ничего не понимаешь? Может и впрямь не стоит лезть в противостояние с высокопоставленными лицами в КГБ? Ведь едва я вырвался из того бункера, как началась канитель вокруг меня. А я эти интриги не люблю, не для меня это все.

Нашим правительством уже было сделано несколько заявлений по радио и телевидению о том, что война в Афганистане, длившаяся семь лет, наконец-то закончена полной победой Советского Союза. В газетах наверняка тоже были какие-то статьи, но пока Михаил Горбачев публично не поздравлял советских граждан с этим знаменательным событием. Впрочем, это дело не за горами. Вот дожмут последнего полевого командира и все будет.

Автобус тем временем свернул на улицу, где стоял мой дом. Остановился на остановке, запустил новых пассажиров, а заодно и порцию холодного зимнего воздуха. Воздух, тут, кстати, совсем другой. Что-то в нем есть такое, чего не было ни в Таджикской ССР, ни в Афгане, ни в Припяти. Даже в Краснодаре воздух иной, хотя тут разницы-то четыреста километров от силы.

Следующая остановка — моя. Совсем скоро увижу маму…

Я уже не раз мысленно ругал себя за то, что не уделяю ей должного внимания, несмотря на то, что в прошлой жизни много раз ловил самого себе на мысли, что будь у меня второй шанс, я бы все изменил… Проводил больше времени, а не мотался бы по ближнему Востоку по своим служебным командировкам.