Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

весь столичный Сезон. Нет, она не ревновала – но она просто не хотела оставаться одной. Или, может, ревновала и полагала, что Энаццо слишком много внимания уделяет Дарианне? Или, может, желала бы, чтобы Дарианна училась у неё эмансипистской идее?

«Кого я вообще ревную из этих двоих?» – хмыкнула про себя Лиомелина и решила, что обоих.

Когда Анисса принесла ужин: беллунский кекс с шоколадом, посыпанный орехами, вино и всякие закуски, Энаццо вернулся к обсуждению роспуска Женского Общества, и настроение её, улучшившееся после появления Дарианны, вернулось на прежний уровень.

– Вот скажи, какое тебе дело до этой Арвитты? – недоумевал он. И зачем же он спорит с ней сейчас, неужто до ссоры хочет разговор довести? Как-то раньше они спокойнее жили…

Впрочем, Лиомелина не собиралась в этих спорах винить Дарианну. Та не коварная манипуляторша и вряд ли подспудно пытается настроить брата против его жены, чтобы захватить всё его внимание. Хотя, конечно, их отношения не братско-сестринские, а, скорее, напоминают отношения дочери и отца…

Дарианна тоже решила высказаться по поводу Арвитты Цейди:

– Да, я помню её. Мне она не нравится. Исключительная сплетница и, к тому же, дура.

Как резко! Дарианне категоричность несвойственна. Что же, сестра мужа как-то успела с Арвиттой повздорить?

– Не дура она! – воспротивилась Лиомелина. – А ничего не знает – это по той причине, что отец её не посчитал нужным чему-то её научить.

– Вот Ксардия тоже живёт с дурными, строгими родителями, – возразила Дарианна. – И ничего, столько книг прочитала, и как хорошо музицирует. И водит дружбу с эмансипистками, между прочим!

– Я вот понимаю, – сказал Энаццо, – что не всем людям попросту комфортно осознавать правду о своём положении. К тому же, у женщин при отсутствии политических прав есть некоторые преимущества…

– Да ерунда эти ваши преимущества! – перебила его она. – Мне о них сегодня Охранитель дорогой вещал. Дверь подержать – как тяжело!

– Для кого ерунда, для кого нет, – Энаццо философски развёл руками. – Арвитта не хочет выходить из зоны комфорта. Ну и оставила бы ты её. Она просто не подходит тебе. Она не хочет меняться. К тому же, если я правильно понимаю, в отличие от Ксардии, Арвитта не жалуется на своих родителей.

– «Оставила бы ты её!» – повторила Лиомелина. – Нет, Энаццо. Я не для того создала это Общество, чтобы в кругу единомышленниц бесконечно мусолить мечты об изменении мира! Это не Клуб Реформ!

– Да причём тут этот клуб! Я его давно покинул, к тому же! – раздражённо воскликнул Энаццо.

«Зря я этот клуб задела… В конце концов, Эррон и мой друг тоже» – подумала она, но остановиться не могла. С каждым мгновением в ней всё сильнее и сильнее разгоралось желание спорить.

– Нет, я надеялась изменить не мир, не политическое и социальное устройство Лар-Кювэра, а, прежде всего, сознание и взгляды человека. Я хотела, чтобы такие, как Арвитта изменились и поняли, что у них отнял… правящий класс мужчин!

– То есть, ты, Лима, считаешь себя вправе менять воззрения людей по своему усмотрению? Брать чужую личность и подстраивать под себя, потому что свои идеи ты считаешь истиной в последней инстанции? Свобода личности – это всё пустые слова? Тебя твои девушки, случаем, не обожествляли?

– Вот не говори мне что делать! – воскликнула она, с силой ударив раскрытой ладонью по столу. – И не надо принимать меня за главу религиозного культа!

– Ничего я не принимаю! Лима, ты видишь то, чего нет! – таким же тоном ответил Энаццо.

– У меня, по-твоему, ещё и паранойя!

Дарианна громко закашлялась, пытаясь, видимо, прервать спор. Лиомелина бросила на неё взгляд, долженствующий её пронзить насквозь, но та что-то не поддалась.

– Лиомелина, прекрати уже! У нас тоже нелёгкий день был! – воскликнула Дарианна. – Я полчаса в одном вагоне с трупом ехала! Да его убили у меня на глазах, пусть я в темноте этого и не видела. У меня – и у Энаццо!

Лиомелина сглотнула. Та, конечно, сейчас права. Не очень приятно, мягко говоря, оказаться в поезде, где происходит убийство. Дарианна всё-таки пережила… кошмар, можно даже сказать… Энаццо уже по возрасту не такой впечатлительный, но тоже наверняка испытал… беспокойство и волнения… Пусть и разгон Женского Общества, наверное, будет иметь более долгоиграющие последствия, но конкретно сегодня… конкретно сегодня Дарианна в состоянии гораздо худшем, чем она… А Лиомелина даже не подумала об этом! Труп увидела, ну и что?

– Дура я, дура! – процедила она сквозь зубы. – Умная дура, можно так сказать…

«Какая самокритичность!» – прочитала она по губам Энаццо, но, так как муж всё же сдержался, не желая подливать масло в огонь, и она промолчала.

– Давайте всё-таки поедим, – попросила Дарианна. – Или обсудим другие вопросы, по которым у вас не будет разногласий. Вообще, я бы сказала, что споры ваши бессмысленны и высосаны из пальца. Со стороны это очень хорошо видно!

Может, она и приоделась… Нет, вряд ли из-за трупа Фазая… Да и Дарианна не выглядела так, будто она из-за этого особо беспокоится…

Но Лиомелина никогда и не пробовала воспользоваться своими способностями и считать напрямую из сознания сестры мужа или какого-нибудь другого близкого человека эмоции. Она считала это… не очень приемлемым морально.

Лиомелина поморщилась. Отчего ей так хочется понять и изменить Дарианну, отчего она так сосредоточена на этой девушке? Из-за той роли, которую Лиомелина для себя установила? В конце концов, если она стремилась освободить женщин, как она могла бы обойти стороной сестру мужа? Тем более, если та обладает незаурядным талантом в математике… в той области, которая всегда считалась «мужской»…

Жаль, конечно, что Дарианна свои способности развивать не желает…

Или, может, её родственные связи играют здесь важнейшую роль? Сестра мужа, на двенадцать лет его моложе… Лиомелина познакомилась с Дарианной, когда та была ещё ребёнком… Скорее дочерняя фигура, чем сестринская…

Да, тогда получается, что всё идёт от желания иметь ребёнка? Лиомелина потеряла своего и более не задумывалась о том, чтобы второй раз родить. Ей мешал страх, страх снова потерять маленький живой комочек, недавно бывший частью её самой… Она до сих пор с содроганием вспоминала о том дне, когда она узнала о смерти четырёхмесячного сына.

«Нехорошо так думать, но очень повезло, что меня не было рядом, когда он умер… Смогла бы я вынести, если бы увидела?»

Ему было бы три года уже… Лиомелина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и, чуть прикрыв их, аккуратно приложила к ним платок.

Жестокий мир! Стоит ей погрузиться в сладкую иллюзию того, что всё вокруг хорошо, как