Первый Артефактор семьи Шторм - Юрий Окунев

Как я и предполагал, комната Сергея находилась в восточном, сожжённом крыле. Западное от восточного, как и на первом этаже, отделялось большой дверью. Приоткрыв её, снова почувствовал запах гари.

Быстро проскользнув внутрь, закрыл за собой и пошёл вперёд. Нужная комната обнаружилась через пять шагов: на двери из разных камней были выложены инициалы: С. Ш. Сергей Шторм.

Я коснулся камней, почувствовал слой пыли. Видимо приклеил ещё в детстве, а с тех пор не успел снять. Что ж, пока не буду это менять.

Толкнув дверь, я вошёл в свою комнату. Вытянутой формы, с мягкого зелёного цвета стенами, с кроватью слева у окна и рабочим столом справа. Над столом полки с книгами, статуэтками, пыльными машинками. На широком подоконнике — вязаная подушка. Справа ближе к двери шкаф для одежды. Слева — мусорное ведро и пара очень пыльных гантелей.

На удивление, здесь всё оказалось на своих местах, никто не устроил погром. Только небольшое пятно гари на стене между столом и шкафом: в выжженной дыре обнаружился небольшой тайник, содержимое которого валялось на полу. Открытки, камушки, серебряная монета, блокнот с заметками и презервативы. Типичный набор стеснительного юноши.

Кто заходил сюда, хорошо понимал Сергея и не ожидал от него многого. Скорее всего это была Роксана, девушка с огненными Даром. Интересно, как она там?

Убрав с пола вещи, я открыл окно. В комнате пахло гарью, пусть и не так сильно, как на этаже. Оглядев внутренний дворик, обратил внимание на крошечный пруд, заросший кувшинками. Рядом с ним стояла скамейка с небольшом круглым кованным столиком. Милое место.

В другом конце дворика находилась клумба, на которой цвели розы. Память подсказала, что мама Сергея очень увлекалась ими. Сейчас их запаха не чувствовалось, но думаю тёплым вечером, без гари, здесь стоит чудный аромат.

Вернувшись в комнату, я осмотрел полки и проверил все ящички. Учебники, книжки, тетради, ракетка для настольного тенниса, снова камни, кисти и краски. Да, Елизавета упоминала, что я любил рисовать. И вырезать.

Все найденные камни и кристаллы я складывал в отдельную горку.

Наконец я нашёл то, что искал. Небольшая книга с яркими фотографиями и кучей пометок внутри. «Геммология для начинающих». Простенькое пособие по минералам и камням. Судя по выцветшей обложке — старое издание.

С любопытством открыв книгу, я на несколько минут выпал из реальности. Это оказалось очень интересно: многие минералы были знакомы, но я сразу же увидел несколько неизвестных. Например, гигроцит. Среди его свойств было умение поглощать и испарять воду.

В голове сразу мелькнуло несколько идей, как это можно использовать в бою и в быту.

Интересным показался раздел «Божественные камни» с какими-то невероятными свойствами и цветами. Например, кристалл, который переливается всеми цветами радуги и пахнет кокосом, если слишком сильно на него надавить.

Однако я обратил особенное внимание на пометки, оставленные Сергеем на полях драгоценного камня под названием «темпестит». Судя по надписям «это оно!», «надо узнать о поставках» и прочих подчёркиваниях, камень его очень интересовал. К сожалению, страница с его свойствами была вырвана из книги.

Посмотрев на правую руку, на которой осталась лишь едва заметная красная линия на том месте, где был браслет, я подумал: «Может это был как раз темпестит? Надо будет спросить, когда чуть разгребу дела».

Рядом с книгой обнаружились простые инструменты: гравировальный нож, нашпиль, небольшие стамески. Ничего серьёзного, но я им радовался, как старым знакомым.

Проверив библиотеку Сергея до конца, больше не нашёл ничего интересного. И это был странно: для артефактов, даже базовых, нужны не только материалы, но и методы обработки, и руны, и вязь, и даже черчение. Ничего этого здесь не было.

Либо Сергей не дошёл до такого уровня, либо книги хранились в другом месте.

— Шторм! Ты где?

От размышлений и планов меня отвлёк голос Андрея. С грустью оторвавшись от книги с инструментами, я засунул драгоценную картонную коробку в шкаф, спрятав между маек и штанов. После чего взял книгу подмышку, инструмент засунул в карман вместе с серебряной монетой и горстью камней, после чего вернулся в западное крыло.

— Ты где пропадаешь? Врач приехал. Тебе тоже нужно показаться. — Сухов выглядел недовольным.

— Какая забота, — притворно вздохнул я.

— Не моя, — проворчал он.

Оказалось, что за мной послала Елизавета.

— Пока его не посмотрите, никуда не уеду. — Услышал я, подходя к её комнате.

— Куда уже вас решили забрать, уважаемая Елизавета Васильевна?

Ко мне повернулись все сразу: и Лиза, лежащая в кровати, и врач, тощий и длинный как палка, стоявший у изножья кровати, и Антон, который с хитрой улыбкой держал руку за лацканом пиджака.

Надеюсь, он не собирается пристрелить врача? Мне и так хватает проблем!

— Молодой человек, а вы кто? — спросил врач.

У него было длинное холёное лицо, тяжелая нижняя челюсть, будто он сейчас издаст лошадиное ржание и откусит тебе пальцы. Короткие, седые на висках русые волосы. Одет он был в приличный длинный костюм, в руках — кожаный портфель.

На руках врач носил три перстня, два из которых были простенькими артефактами. Ещё один артефакт, уже посложнее и посильнее, висел у него на груди на цепочке, в форме ручных часов.

— Я Сергей Шторм.

Лицо врача резко изменилось. С самодовольно-возмущённого оно стало испуганным.

— Простите, господин Шторм. Не признал в вас юного наследника, — чуть суетливо извинился врач. — Я слышал о случившемся. Это невероятная дерзость! Куда смотрит полиция? Примите мои соболезнования, молодой человек! В таком юном возрасте потерять всю семью…

Я уже открыл было рот, чтобы спросить доктора о том, что он знает, но Лиза на кровати сделала страшные глаза, и пока я чуть закашлялся (от смеха), она взяла разговор в свои руки.

— Евгений Сергеевич, спасибо вам за поддержку. Осмотрите, Сергея Ивановича, пожалуйста. За последние дни ему также пришлось пережить многое. Я не хочу, чтобы он заболел или того хуже.

Пока врач кивал Елизавете, я показал ей язык, после чего сделал невозмутимое лицо, чем вызвал широкую улыбку у Антона.

Врач пригласил меня присесть на стул рядом с постелью Елизаветы, чтобы меня было удобнее осмотреть.

Евгений Сергеевич аккуратно изучил моё лицо, померил температуру электронным градусником, попросил расстегнуть рубашку, чтобы прослушать грудь фонендоскопом. Проверил рефлекс на коленке и, конечно, попросил сказать: «А-а-а-а», пока он глядел ко мне в горло.

Затем он направил на