Архитектор Душ VI - Александр Вольт

Мир вокруг исчез. Осталась только тьма и пульсирующий сгусток энергии передо мной. Психея Волкова.

Она не была тусклой или статичной. Душа бурлила и ревела как водопад. Это был хаос из страха, ненависти, алчности и паники. Она сопротивлялась. Я почувствовал удар — ментальный толчок, попытку вышвырнуть меня вон. У Волкова была сильная воля, подпитанная ужасом и адреналином.

«Убирайся! Вон из моей головы!» — этот крик не был звуком, он был мыслью, ударившей мне прямо в мозг.

Голова взорвалась болью, кровь стучала в висках. Меня качнуло, но я устоял.

— Нет, — прошептал я в реальности и в ментальном пространстве. — Ты мне все покажешь.

Я собрал свою волю в кулак, энергию, холодную и острую как скальпель, и ударил, пробив его ментальный барьер.

Волков закричал. В реальности этот крик был задушен магией Шаи, превратившись в сиплый, булькающий хрип, но здесь, внутри, он был оглушительным.

Сопротивление сломлено. Поток образов хлынул на меня лавиной, сбивая с ног, затягивая в водоворот чужой жизни.

Я не просто видел. Я был им.

…Офис. Двадцать лет назад. Запах дорогого коньяка и сигар. Андрей Громов стоит у окна, глядя на город. Он смеется. Громко, уверенно.

«Мы сделали это, Олег! Мы — короли нашего дела!»

Я — Олег Волков. Я сижу в кресле, в тени. Я улыбаюсь, поднимаю бокал. «За нас, Андрей!»

Но внутри гложет черная и липкая зависть. Андрей ведет себя как король. А я? Я верный визирь и тень. Все смотрят на него. Все говорят «Громов». Громов решил, Громов подписал, Громов построил. А Волков? Волков просто рядом. Подай, принеси, посчитай. «Младший партнер». Это клеймо жжет каленым железом, словно я ручной пес.

…казино, яркие огни, звон фишек, запах азарта. Рулетка крутится. Красное. Черное. Зеро.

Я вижу, как тают горы фишек. Я чувствую этот лихорадочный озноб игрока. «Сейчас отыграюсь. Еще ставка. Еще одна».

Долги. Они растут как снежный ком. Кредиторы давят. Улыбки становятся хищными. «Олег Петрович, сроки вышли. Пора платить».

Мне нужны деньги. Много денег. Но я не могу взять их из оборота — Андрей заметит. Он контролирует каждый рубль.

Ненависть. Она растет с каждым днем. Он — причина моих бед. Он сидит на мешках с золотом и кидает мне крохи. Он унижает меня своей правильностью, безупречностью.

…Ресторан. Полумрак. Напротив сидит Игнат Ворон. Его глаза холодные, как у змеи.

«Есть способ, Олег. Чистый. Никакой крови, никаких киллеров. Просто подарок. Красивая вещь для старого друга».

Я вижу часы. Они прекрасны, и я чувствую исходящий от них холод.

«Сколько?»

«Дорого. Но оно того стоит. Через полгода ты будешь единственным владельцем империи. И никто ничего не докажет. Сердце, возраст, стресс. Бывает».

Я соглашаюсь. Не колеблясь. Это выход. Это свобода. Это справедливость. Я заберу то, что принадлежит мне по праву. Всю прибыль. Всю власть. Все уважение.

…Алина. Глупая, жадная кукла. Идеальный инструмент.

«Ты будешь его женой, детка. Богатой вдовой. А ты будешь делать все, что я тебе говорю».

Она верит. Она делает все, что я говорю.

…Звонок. Голос Веньяминыча.

«Громов-младший вернулся. Он в городе. Он был в больнице».

Страх. Ледяной ужас. Все рушится. Этот щенок все испортит. Он снял часы. Андрей жив.

«Убей его. Мне плевать, как. Кончай его!»

Я вижу, как я отдаю приказ. Как перевожу деньги за ликвидацию. Я хочу, чтобы Виктор Громов сдох, чтобы его мозги разнесло по салону машины.

Ненависть к нему еще сильнее, чем к отцу, потому что он посмел встать у меня на пути. Он посмел быть умнее, сильнее, опаснее, чем я думал.

Поток образов был невыносимым. Меня тошнило от этой концентрации грязи, от мелочной, жалкой злобы, которую Волков пестовал годами.

Он не был злым гением. Он был просто маленьким, завистливым человеком, который хотел казаться кем-то большим.

Я чувствовал, как моя собственная энергия иссякает. Удерживать контакт было все труднее. Голова раскалывалась. Наконец я увидел последнее. Криптокошельки. Пароли. Номера счетов, где он спрятал остатки денег. Схемы отмывания. Имена подельников в налоговой. Все до последнего грязного секрета.

Он был пуст, я узнал все, что мог и на что хватило сил. Резким рывком я разорвал связь, вернувшись в реальный мир.

Меня отбросило. Я пошатнулся, едва не упав, но Шая успела подхватить меня под локоть.

Волков обмяк в путах. Его голова безвольно свесилась на грудь, изо рта текла слюна. Он был без сознания. Его разум, не выдержав грубого вторжения, отключился.

Я стоял, тяжело дыша, и хватал ртом воздух, словно вынырнул с огромной глубины. Сердце колотилось где-то в горле. Я провел рукой по лицу и с удивлением увидел на пальцах кровь, которая явно пошла из носа.

Шая протянула мне платок.

— Ты как? — спросила она. В ее голосе была тревога.

Я прижал платок к носу, запрокинув голову.

— Я знаю все, — прохрипел. — По крайней мере теперь мне понятно, на кой-ляд он сделал это все.

— И зачем же?

— Зависть и мелочность. Он копил обиды и кормил черного волка, — сказал я, очередной раз вспомнив байку про двух волков.

— Черного волка? — не поняла меня эльфийка.

Я посмотрел на бесчувственное тело Волкова. Теперь он не вызывал у меня даже брезгливости.

— Есть такая притча, как-нибудь потом расскажу. Если коротко, то он не пытался разобраться с первопричиной, и вот итог. Но сейчас он больше не опасен, — сказал я. — Он овощ на ближайшее время, и его можно сдавать властям. Думаю, что теперь он подпишет все что вы ему дадите.

Шая кивнула. Она смотрела на меня с какой-то новой, непонятной смесью уважения и опаски.

— Ты получил то, что хотел?

— Да, — ответил я. — Я знаю мотивы, счета и связи.

В голове все еще крутились обрывки чужих воспоминаний. Лицо Ворона. Его ухмылка. «Есть нюанс, Олег Петрович…»

Я вспомнил их встречу. Ангар. Ворон был там. Он ждал денег.

Я повернул голову к Шае. Мой взгляд стал жестким.

— Где Ворон? — спросил я.

Шая чуть прищурилась.

— Идем, — сказала она.

Она направилась к выходу из комнаты. Я бросил последний взгляд на Волкова и пошел за ней.

Мы вышли в коридор и поднялись на первый этаж. Шая вела меня в другую часть здания, в противоположное крыло. Здесь было еще холоднее. Мы подошли к еще одной железной двери. Шая остановилась, положив руку на ручку.

— Виктор, — сказала она, глядя мне в глаза. — Игнат не Волков. Волков — это испуганный коммерс,