Невеста дома Доустер - Тина Солнечная

Я наблюдала за ним, и каждый раз, когда его взгляд поднимался и задерживался на мне, я ловила этот миг и улыбалась про себя. Он отводил глаза, но ненадолго — снова возвращался.

Так мы и сидели: он, устроившийся слишком близко, и я, которая вовсе не спешила его отодвигать. Между нами становилось теплее, чем от любой мази.

— Всё, — наконец сказал он, когда мои руки уже чувствовали себя легче. Но не отстранился.

— И что теперь? — спросила я, разглядывая его сосредоточенное лицо.

— Теперь ты должна повторять сама, — начал он, по-прежнему держа мою руку, словно не мог отпустить. — Дважды в день, утром и вечером. Втирать не резко, а мягко, круговыми движениями, пока кожа не согреется. Так заживёт быстрее. Если будет больнее — значит, перебор. Если холодно — значит, мало.

Он говорил, говорил, выдавая инструкцию за инструкцией, а я только кивала.

Но при этом он всё ещё сидел так близко, словно продолжал массаж. Его ладонь лежала на моём запястье, большой палец лениво скользил по коже, будто по привычке.

И я не стала ничего говорить.

Ну что, Торас… похоже, сближаться тебе нравится не меньше, чем мне.

Стук в дверь раздался резкий, сухой.

— Торас, — донёсся голос Сайласа, глухой и требовательный. — Ты обещал зайти, но так и не пришёл. Мы же сегодня уезжаем по делу, забыл?

Торас вздрогнул, его руки моментально отдёрнулись от моих, будто обжёгся.

— Сейчас, минуту! — крикнул он, поспешно вытирая пальцы о ткань.

Стук повторился, ещё громче.

— Открывай, — голос Сайласа стал насмешливее. — Или ты там служанку зажал?

— Что? Нет! — Торас залился краской, уши вспыхнули ярко-красным.

Я, сидевшая в его футболке и совершенно не чувствуя нужды оправдываться, фыркнула. Пока он метался, не зная, что сказать, я спокойно поднялась и сама подошла к двери.

Повернула ручку — и дверь распахнулась.

На пороге стоял Сайлас. Его глаза со шрамом на щеке чуть расширились, когда он увидел меня.

— …Мишель, — протянул он, медленно оглядывая с головы до ног. В его взгляде задержалось слишком долго: футболка, открытые руки, босые ноги, всё это вместе.

Позади меня зашевелился Торас.

— Я просто мазь ей наносил! У неё синяки… после тренировки… — слова слетали с его губ сбивчиво, почти жалобно.

Сайлас наклонил голову набок, изучая нас обоих. Его взгляд был колючим, слишком внимательным, словно он видел больше, чем хотелось бы.

Я встретила его глаза прямо, с вызовом. Не отвела, не смутилась.

Ну и что? Я не сделала ничего такого, за что должна оправдываться.

Глава 16

Сайлас скользнул по мне взглядом ещё раз и медленно произнёс:

— Необычное у вас воспитание, Мишель. Или вы уже с браком определились? Тогда вам стоит знать: появляться в таком виде перед остальными — непростительная ошибка.

Я приподняла бровь и, не отводя взгляда, ответила:

— А вам стоит знать, что непростительно — это тарабанить в дверь взрослым братьям. Мало ли что они делают с девушкой наедине.

В коридоре повисла тишина.

Сайлас явно не ожидал такой дерзости. На миг в его глазах мелькнуло нечто похожее на шок — как будто он никак не мог решить, стоит ли обругать меня или рассмеяться. Но в итоге он промолчал, резко выдохнул и сказал уже Торасу: — Жду тебя внизу.

И развернулся, уходя по коридору, оставив за собой только звук шагов.

Я закрыла дверь и обернулась.

Торас стоял молча, с таким видом, будто не знал, то ли извиняться за брата, то ли за себя, то ли вообще за весь род. Щёки его всё ещё были красными.

Я оперлась плечом о дверь и ухмыльнулась:

— Какой у вас тут… гостеприимный порядок. Прямо семейная идиллия.

Торас моргнул, потом вдруг рассмеялся и покачал головой.

— Ты зубастая, Мишель.

Он подошёл ближе, и в его улыбке мелькнула искра тепла.

— И это хорошо. Значит, ты отлично впишешься в нашу семью.

Я приподняла бровь.

— А вы, значит, думали, что я приду смирной, покорной?

— Возможно, — признался он, всё ещё улыбаясь. — Но мне куда больше нравится вот так. Живая. Настоящая.

Он сказал это просто, без намёка на флирт, но от его слов у меня внутри всё равно что-то дрогнуло.

Он задержался у двери, будто собирался что-то ещё сказать, и вдруг провёл рукой по моей руке — медленно, так, что от его касания по коже пробежали мурашки.

— Касаться тебя невероятно приятно, — произнёс он неожиданно серьёзно, без привычной лёгкости. — Я буду счастлив, если в итоге ты станешь именно моей женой.

Прежде чем я успела ответить, он взял мою ладонь и осторожно коснулся губами запястья с внутренней стороны. Поцелуй вышел слишком интимным, слишком нежным, чтобы списать его на простую галантность.

А его взгляд, задержавшийся на моих губах, уже не оставлял сомнений: это был флирт. Чистый, без прикрас.

Я не отстранилась. Наоборот — позволила себе насладиться моментом. В отличие от Мишель, я не была отягощена моральными терзаниями. В своём мире я уже давно не девочка и прекрасно знала цену удовольствию.

И если вдруг выпадет возможность развлечься здесь — отказывать себе я не собираюсь. Может, даже попробовать некоторых братьев. Кто сказал, что в этой авантюре нельзя взять бонусы для себя?

Главное только… разобраться, как здесь вообще обстоят дела с предохранением.

Он, словно почувствовав, что напряжение между нами слишком накалилось, мягко отстранился и отвернулся, давая мне возможность переодеться обратно в платье. Я уловила в зеркале, как он, паршивец, снова краем глаза любуется моими движениями. Сделала вид, что не замечаю, но внутри всё равно приятно кольнуло.

Когда я натянула платье и начала поправлять складки, он подошёл ближе, помог. Его пальцы коснулись ткани и кожи — настолько нежно, что у меня по спине побежали мурашки.

Я повернулась к нему — и так получилось, что оказалась прямо в его руках. Его ладони всё ещё держали меня за талию, а наши лица