Город без людей - Павел Иевлев

—Докладываю, — с облегчением сказал он, все ещё нервно вздрагивая, — дверь в кабинет товарища подполковника закрыта, в ней имеются свежие пулевые пробоины, за дверью подозрительные шорохи…

—Шорохи? А это не сам ли наш старик с перепою в дверь пулял? Может он там просто по чертям зелёным пострелял, да и уснул. Такая мысль не приходила под твою фуражку?

—Нет, я… Я не знаю… Я почему-то… Там…

—Да что «там»? Не тяни кота за яйца!

—Не знаю. Я испугался и убежал — неожиданно для себя самого признался Михаил. Ему было очень стыдно, но единственное, чего хотелось — убежать ещё дальше.

Оглядев оценивающе лейтенанта с ног до головы, Борух хмыкнул и сказал:

—Ладно, жди здесь. Посмотрю, что там за шуршунчик. В штаны-то хоть не наделал, воин?

Миша почувствовал, что заливается краской, но Борух не стал ждать реакции, а направился к лестнице. Бодро поднявшись на один пролёт, он неожиданно остановился и застыл, прислушиваясь и как будто даже принюхиваясь. Потом медленно, по одной ступеньке, прижавшись спиной к стене и заглядывая за поворот лестницы, стал двигаться к площадке второго этажа. Правая рука его зависла возле пояса, где на широком офицерском ремне не было кобуры. Заглянув в коридор второго этажа, он напрягся и тихо, аккуратно переступая, попятился вниз. Спустившись, он задумчиво посмотрел сквозь Михаила и сказал:

—А знаешь, кажется, она пришла…

—Кто, Борис?

—Жопа. А ну, за мной!

Михаил с удивлением отметил, что старший прапорщик Борух неуловимо изменился — куда девался сытый философ из каптёрки, лениво смотрящий на мир сквозь стекла неизменных тёмных очков? Мешакер нёсся через плац упругим быстрым шагом, и лейтенанту приходилось почти бежать. Даже брюшко у прапорщика как будто втянулось, а движения стали быстрыми и уверенными. В казарму он влетел так стремительно, что дневальный даже не успел принять уставную позу, а так и застыл с открытым ртом и пальцем в носу.

—Как стоишь, обезьяна! — рявкнул на него прапорщик. — Ты на тумбочке стоишь или на лиане болтаешься? Ты ещё в жопу палец засунь, гамадрил бритый!

Солдат подскочил и вытянулся, нервно выпучив испуганные глаза.

—Ключи от оружейки мне, быстро! — прапорщик протянул к дневальному большую волосатую руку.

—Но, товарищ старший прапорщик, только по тревоге…

—Тогда — ТРЕВОГА! — заорал Борух и тихо добавил: — Вот балбес-то, прости господи…

Солдат судорожно пытался отцепить от ремня ключи, а второй дневальный, заметив в коридоре офицера, уже кричал «Рота-а! Становись!» Из казарменного помещения послышался грохот сапог рядовых второй роты, торопящихся на построение.

Борух, оттолкнув бестолкового дневального, одним движением сорвал ключи с ремня и шагнул в казарму.

—Сержант Сергеев, сержант Птица, ефрейтор Джамиль — ко мне!

Трое солдат, торопливо подтягивая ремни и застёгивая пуговицы, кинулись бегом по проходу между кроватями. Прапорщик Мешакер командовал редко, предпочитая говорить спокойно и по-человечески, так что все поняли, что случилось что-то экстраординарное. Ну и слухи о происшествии в «собачнике» по казарме, конечно, расползлись.

—Птица и Джамиль, — получить в оружейке автоматы и по два рожка — пойдёте со мной. Сергеев — возьмите пять человек, получите оружие и проверьте посты у склада, столовую, технический парк и часовых на въезде. Остальные — считать боевую тревогу объявленной, не расслабляться и ждать приказа.

Борух повернулся к обалдевшему дневальному:

—Фамилия?

—Михайлов…

—Что-о-о?

—Рядовой Михайлов, товарищ старший прапорщик!

—Так-то! Обеспечить выдачу оружия и боеприпасов немедленно. Оружейку держать открытой, заняв пост у двери. И если увижу, обезьяна, что ты в носу ковыряешься — лично прочищу шомполом! Понял?

—Так точно!

—Выполнять!

Михаил с некоторым смущением подумал, что ему ни за что бы не удалось в три минуты организовать из бестолковой кучи рядовых боеспособное подразделение. Такому в училище не научишься. Между тем группа из пяти солдат с сержантом уже отправилась проверять территорию гарнизона и посты часовых, а сержант Птица и ефрейтор Джамиль стояли рядом с прапорщиком, повесив на плечо автоматы с пристёгнутыми рожками. Борух спросил уставным тоном, как всегда говорил с лейтенантом в присутствии рядовых:

—Товарищ младший лейтенант, где ваше табельное оружие?

Михаил растерялся.

—В сейфе… Сейчас схожу.

—Не стоит, возьмите лучше автомат.

Михаил и Борух взяли по автомату и два подсумка с рожками и вышли на плац. Здание штаба казалось лейтенанту непривычно угрюмым и даже каким-то зловещим. Сзади шаркали сапогами по асфальту слегка растерянные солдаты.

В коридорах штабного здания царила все та же мрачная полутьма. За дверью кабинета подполковника не было больше слышно никаких шорохов — тишина. Борух внимательно посмотрел на пулевые отверстия, потом показал жестом Михаилу и солдатам, чтобы они отошли от двери в стороны. Вздохнув, он решительно грохнул в дверь прикладом.

—Товарищ подполковник! Здесь прапорщик Мешакер и лейтенант Успенский. Откройте дверь.

Выждав секунд двадцать, он отступил от двери на два шага, передёрнул затвор, и выстрелил прямо в замок.

Говорят, что АКМ калибра 7,62 простреливает рельсу… Это, конечно, солдатский фольклор. Однако выстрел его на пробой мощнее, чем у более современного 5,45, которым перевооружили российскую армию. В захолустном степном гарнизоне перевооружение пока только планировалось — старого образца АКМ с потёртым деревянным прикладом оглушительно бухнул в гулком коридоре, и замок вместе с куском филёнки просто влетел внутрь, оставив рваную дыру с торчащими щепками. Дверь распахнулась, открыв небольшой кабинет.

В кабинете был страшный беспорядок — деревянные стенные панели пробиты выстрелами, стекла шкафа блестели стеклянной крошкой на полу вперемешку с бумагами со стола. За столом сидело тело героического подполковника, все ещё сжимающее в руке именной «стечкин». Затвор стоял на затворной задержке — подполковник отбивался до последнего патрона. Сидело только тело — голова старого вояки, крайне неаккуратно отделённая от разорванной шеи, смотрела на лейтенанта пустыми глазницами с ковра. Морщинистые плохо выбритые щеки неряшливо смялись, а на губах застыла кривая усмешка.

—Да что же это за черт… — тихо пробормотал прапорщик. — За что его так?

Лейтенанта тихо трясло. Если бы сейчас выскочил откуда-то неизвестный убийца, он бы, наверное, бросил автомат и с диким криком забился в угол, закрыв руками глаза. Происходящее настолько не укладывалось в привычную картину мира, что Михаил чувствовал себя на грани помешательства.

—Товарищ прапорщик, слюшай, что делать будем, а? — Джамиль изо всех сил старался выглядеть бесстрашным джигитом, но автомат в его руках ходил ходуном.