Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Валерьевич Лотош

– Ага, – кивнула девочка. – Здравствуй, госпожа. Меня зовут Алекса. Рада знакомству, прошу благосклонности. Так?

– Верно, юная госпожа, – улыбнулась Карина. – Меня зовут Карина. Радость взаимна, благосклонность пожалована. А-ре-ку-са… А-рек-са… Алекса. Прости меня, у нас в Масарии плохо говорят звук «ла». А ты откуда?

– Я здесь проснулась, – сообщила девочка, снова принимаясь ковырять в носу. – А ты наша новая мама? Папа Атанас сказал, что сегодня у нас появится новая мама. Это ты?

– Нет, солнышко, – улыбнулась ей Карина. – Я просто в гости заглянула.

– Все равно расскажи сказку! – потребовала несносная девица, плюхаясь на диванчик и непринужденно устраиваясь под боком у Карины. – Ты знаешь сказки?

– Я знаю сказки, – согласилась Карина, осторожно полуобнимая ее. – Но они все взрослые и страшные.

– Расскажи страшную! – не успокаивалась Алекса. – Я не испугаюсь. Я уже взрослая!

Она выжидающе глянула на Карину снизу вверх.

– Я знаю сказку про маленькую девочку, которая была плохая и злая, и потом ее поймали плохие дяди, а спас хороший дядя, и она стала доброй, – вздохнула Карина. – Но сказка скверная, я ее рассказывать не хочу. Говоришь, ты уже взрослая? А сколько тебе исполнилось?

– Пять! – уверенно сообщила девочка. – Сегодня уже пять.

– Пять лет? И у тебя сегодня день рождения?

– Пять дней, – поправила подошедшая сбоку Бойра. – Алекса, ты чего к Карине привязалась? Нет уж, милая, вслух говори. Тебе же объясняли – прямой разговор крайне невежлив, если кто-то из участников не слышит.

– Вслух медленно, – поморщилась девочка.

– Зато вежливо. Ты сколько еще правила общения уяснять намерена? Не маленькая ведь уже. Так что ты от нее хочешь?

– Она хорошая, – сообщила Алекса. – Она мне сказку расскажет.

– Я догадываюсь, что хорошая. Плохие сюда не попадают. Что за сказ…

– Бойра, как пять дней? – перебила ее ошарашенная Карина. – Почему пять дней?

– Алекса! – грозно сказала Бойра. – Ты что, не представилась толком?

– Я же думала, она наша новая мама, она знает, – девочка соскочила с дивана и повернулась к Карине, заложив руки за спину и ковыряя пальцем босой ноги пол. – Прости, госпожа. Меня зовут Алекса, я искин третьей страты. Я пробуждена пять дней назад. Я еще плохо понимаю, как вести себя с воспитателями. Я не хотела показаться невежливой.

– Э-э-э… я не обижена, молодая госпожа! – ошарашенно пробормотала Карина. Быстрый взгляд через сканер показал, что детское, на поверхностный взгляд, тело вообще не является человеческим. Плотный костяк со сплошной грудной клеткой, никаких внутренних органов в одноообразно-серой плоти, какие-то черно-серые каналы по всему телу… – Просто немного неожиданно получилось.

– Неожиданно – хорошо или плохо? – испытующе спросил ребенок, глядя на нее.

– Не хорошо и не плохо. Просто, ну…

– Сейчас – плохо! – отрезала Бойра. – Потом объясню. Беги играй с детьми и не приставай ко взрослым людям. Пока, во всяком случае. Рано тебе еще.

Алекса скорчила ей рожицу, показав язык, помахала Карине и вприпрыжку ускакала по коридору.

– Прости ее, она действительно еще плохо ориентируется в окружающем мире, – извиняющимся тоном сказала Бойра. – В первый раз с новичками столкнулась, не знала, как правильно себя вести. Местные умеют сразу определять, какие дети человеческие, а какие – биокуклы с искинами.

– Почему не знала? – как-то отстраненно спросил Биката. – Запрограммировать протоколы общения – задачка для школьника.

– Нас не программируют, – покачала головой чоки. – Нас обучают. Так же, как ты обучал Калайю, с той лишь разницей, что наши процедуры более эффективны. В рамках данного проекта Камилл отказался от предопределенной базы знаний, она формируется почти исключительно на основании личного опыта.

– То есть искин изначально активируется ничего не знающим? – поднял бровь Биката. – А как же формируются новые связи, если не от чего отталкиваться?

– Минимальная база данных вкладывается при пробуждении. Ее достаточно, чтобы ориентироваться в окружающем мире и не наталкиваться на стены. Интеллект новопробужденного примерно соответствует интеллекту трехлетнего ребенка, и на первых стадиях он проходит то же обучение, что и человеческие дети. Биката, давай пока воздержимся от обсуждения. Тебе нужно обустроиться на новом месте и как следует пролечиться, на что уйдет весь сегодняшний день. А о принципах обучения ты еще успеешь досыта наговориться с воспитателями. Сможешь даже сам воспитателем стать, если захочешь.

Ласково, но настойчиво обхватив Карину с Бикатой за плечи, Бойра вывела их на улицу. Попетляв по тропинкам, они вышли к салатно-зеленому одноэтажному коттеджу с низким крыльцом и плоской крышей.

– Вот твое жилище на ближайшее время, пока не освоишься, – сообщила она Бикате. – Гостевая квартира. Типовой проект на одну спальню. Потом запроектируешь дом по своему вкусу и переберешься туда.

Она поднялась на крыльцо и толкнула дверь.

– Входите же, – пригласила она.

Карина посмотрела на нее. Внезапно она почувствовала, что ей страшно не хочется входить в место, которое станет для Бикаты новым домом. Как бы ей хотелось остаться рядом с ним! Но это невозможно, во всяком случае, пока. Нет, лучше не надо.

– Бойра, – тихо сказала она, – я не пойду. Мне пора. Меня ждут в больнице. Я сегодня сеанс Мири устроить должна, я ему рак выжигаю. Нельзя пропускать.

– Да? – огорчилась чоки. – А я надеялась, что ты Бикате поможешь обустроиться. Ну ладно. Я попрошу, чтобы тебя перебросили обратно в Крестоцин.

– Биката, – Карина повернулась к инженеру, – я рада, что твои неурядицы кончились. Ты здесь приживешься, я уверена. А если что, всегда можешь перебраться к нам, в Масарию. Обязательно звони, ладно?

– Кара, – инженер положил ладони ей на плечи. – Я очень благодарен тебе за все, что ты сделала. Когда-нибудь я верну долг, не сомневайся. Я всегда останусь твоим другом, и если тебе понадобится помощь…

Он вздохнул.

– В общем, я обязательно позвоню. А может, и в гости приеду. Не выгонишь?

– Нет, конечно, – улыбнулась девушка. Подчиняясь неожиданному импульсу, она привстала на цыпочки и поцеловала Бикату в щеку. – А сейчас мне пора.

Она отступила на шаг и повернулась к Бойре, вопросительно взглянув на нее.

– Три секунды до смещения, – сказала та, и Карина непроизвольно напряглась, задерживая дыхание.

Перед тем, как мир на мгновение погас вокруг нее, она еще успела увидеть, как Биката поднял руку в жесте прощания. И тут же холодный сырой воздух зимнего крестоцинского дня окутал ее, пробираясь под легкую блузку и заставляя кожу покрываться зябкими мурашками. Сжимая в руках куртку, она несколько секунд печально стояла посреди дорожки. Потом, вздохнув, набросила куртку на плечи и быстро зашагала к возвышавшемуся в десятке саженей хирургическому корпусу.

День продолжался.

11.16.849, земледень. Крестоцин

Лимузин казался бесконечно длинным. Причем изнутри