Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Пустота осознала, что нуждается в охране. Он не имел плоти, лишь форму из зелёного дыма и ясеневого света. Лишь тот, кто обрёл истинную тишину внутри, мог пройти мимо него. Остальные исчезали навсегда. Его истинный блик сложно описать. Но обычно это практически бестелесная форма, напоминающая человека в маске, из-под которой струится дым. Его движения – беззвучны, а присутствие вызывает ощущение удушья. Основная стихия… Безмолвие… Запрет… Пустота. А техника – “Запретный Купол Цин-Му”. Это техника подавления. Она создаёт зону, в которой просто невозможно использовать ни техники, ни силу воли. Лишь физическая сила остаётся. И любой культиватор в такой зоне банально обречён. Так как обычно их учат использовать свои силы с самого детства и как своё собственное дыхание.

Однако у этой техники есть и дополнительная способность, это “Безгласное Клеймо”. Прикасаясь к цели тот, кто использует его, временно лишает её возможности говорить, использовать печати или формулы звуковых техник…

И чем больше Андрей изучал всё это, тем больше он понимал, что мир, в котором он так странно оказался, был ещё более непредсказуемым, чем он это себе мог ранее представлять. Ведь на фоне всего этого, даже те самые сказки про мир на спине черепахи, ему уже не казались настолько фантастическими. Тем более, он просто не понимал того, для чего именно, если всё в этих легендах правда, тем самым Богам, понадобилось создавать настолько опасных существ? Так как любое пробуждение, или даже простейшая активность со стороны таких существ, приводила к полноценной катастрофе для людей? Эти существа могли легко и просто стереть с лица этого мира любую цивилизацию. С этими-то тварями даже сами боги впоследствии не моги справиться! Правда… Во время чтения всех этих свитков и легенд, у Андрея всё-таки появились кое-какие мысли на счёт того, для чего подобное вообще могло быть нужно… Именно для того, чтобы… Люди не поднялись на уровень Богов! Ну, действительно… Если подходить к делу с этой стороны… То всё сходилось! Тем более, что и сами Боги, после создания этих существ, банально исчезли из этого мира. А эти монстры были всего лишь своеобразными “предохранителями”. Которые пробуждаются именно тогда, когда в мире появляется кто-то, кто может представлять из себя подобную “угрозу”.

Да. Парень помнил о том, что сам разделался с Нефритовым пауком всего лишь потому, что заранее подготовил кучу ловушек – печатей, и у него на подхвате была духовная змея достаточно сильного уровня культивации Дао Цзы. В одиночку с такой тварью он точно никак не справился бы. А в этих легендах упоминались существа, которым даже этот самый Нефритовый паук был бы всего лишь на один укус. И именно поэтому Андрей сейчас собирал информацию. Так как понимал, что уже перешёл на тот уровень, что мог привлечь внимание нового духовного монстра, что явно начнёт охоту на того, кто мог перейти определённую ступень силы. И единственный вариант защититься сейчас заключался именно в информации и подготовке. Чем он и занимался всё это время… Особенно после очередного шага по лестнице культивации Дао Цзы…

Шепчущие Рога Джи-Лунь

Ночь над восточными склонами была тиха, как затянутая вуаль старинной книги, которую никто не открывал веками. Не было ветра, не шумела листва, даже духи гор казались смолкшими, будто сам мир затаил дыхание в предчувствии чего-то древнего и немыслимого. Под слоем пепельных облаков, среди поросших мхом каменных колец, лежал запечатанный алтарь, упрятанный в складки забытых гор. Множество печатей – старых, новых, варварских, сектантских, алхимических и даже нанесённых кровью давно исчезнувших Богов – сковывали пространство, формируя слоистую вязь из рун, узлов, времени и боли. Они пульсировали в унисон, как нервная ткань спящего зверя, каждый миг балансируя между сном и ужасом пробуждения.

И вот – первая капля… На изогнутом роге, кому-то возможно напоминающем бивень слона, торчащем из самой сердцевины древнего замкнутого круга, медленно, но неумолимо, выступила вязкая, густая капля чернильной субстанции. Она переливалась тусклым фиолетовым светом. В её глубине прятались символы, смыслы, отголоски не произнесённых мыслей. Этот процесс формирования капли занимал сотни лет. Но вот пришло время. Капля дрогнула… И… Упала…

Пол под алтарём, веками немой, резко вздрогнул, словно получил известие из глубин мира. Тонкие линии первичных печатей начали медленно отслаиваться, как мёртвая кожа с тела, что больше не желает быть мёртвым. Равнодушные к большинству форм магии, эти узоры начали исчезать сами собой, не горя, не вспыхивая – а растворяясь в густом, липком ощущении взгляда, обращённого внутрь тебя самого. Ведь пробуждение того, кого они так долго удерживали, всё-таки началось.

Внутри запечатанного зала, будто за тысячью занавесей, начала дрожать тень. Но не как дрожит зверь, пробуждаясь от сна. А как дрожит мысль, зреющая в уме мудреца. Плавно… Осознанно… Холодно…

Медленно, почти неощутимо, древние стены начали "думать". Это ощущалось не ушами и не кожей. Просто разум тех, кто даже случайно оказался вблизи от этого места, вдруг начинал “спотыкаться”. Мысли путались… Логика сдвигалась в непредсказуемую сторону. Память начинала выдавать образы, которых никогда не было в жизни этих несчастных. И лишь одно имя вставало перед внутренним взором – Джи-Лунь. И оно отзывалось эхом в самых глубоких слоях сознания, будто кто-то положил тебе на плечо лапу, покрытую перьями и чернилами.

Одна из внутренних печатей, та самая, что держала когти разума этого существа взаперти, всё же дрогнула. Она не треснула… Не взорвалась… Её структура начала отрицать саму себя. Сам смысл этой печати подвергся сомнению – не логическому, а философскому. И когда сам символ веры в свою прочность был подточен, она просто рассыпалась, как пересохшие в труху листья под взглядом учёного. А потом случилось это…

Из тьмы вышел силуэт. Изящный… Высокий… Олень, у которого вместо шерсти струились перья – мягкие, грациозные, шелестящие, будто каждый был написан каллиграфией по шелку. Его копыта ступали не по земле, а по плотной ткани из умирающих мыслей, и с каждым шагом он оставлял за собой чернильные знаки, скользящие по воздуху и впитывающиеся в пространство.

На его голове возвышалась пара великолепных, словно слепленных из слоновой кости рогов, выгнутых назад, будто изломанные временные линии. С их кончиков медленно стекала та самая чернильная субстанция – сгустки смысла, плотно спрессованные догмы, что таяли, соприкасаясь с реальностью.

А потом Джи-Лунь открыл глаза. Но не физически. Это был мысленный зевок – первый глубокий вдох пробуждённого древнего и жуткого разума. Все остаточные магические слои, все заключённые в цепи печати начали “дрожать”,