Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

Плечи Теонард поникли, он сразу как-то осунулся, будто не неделю, а сотню лет несет тяжкое бремя.

Птицы у стены встрепенулись и заурчали, одна даже попыталась взлететь, но стукнулась о решетку и бухнулась на пол. Тут же вспорхнула на жердь, словно ничего не было, и присоединилась к голубиному хору.

Ворг пошевелил ушами, повернувшись одной стороной к выходу. Пару секунд так сидел, потом сказал:

– Ты давай, воспрянь. Глава ты или где? Никто не должен знать, как тебе непросто. Иди, умойся, а лучше – помойся. А то вид, как у меня после недели беготни по болотам. А я к Страгу сбегаю.

Теонард вытер лицо и уставился на ладонь, надеясь разглядеть грязь и пыль.

– Что, – произнес он. – Совсем плох?

Лотер глянул на него, покривился.

– Да не совсем, но помыться надо. Это даже я, ворг, тебе говорю. Иди-иди, а потом выходи встречать дорогих гостей.

Глава 2

Закатное небо расплескало оранжевые краски, солнце медленно погружается в тучи, что значит – завтра будет ветрено. Зато сейчас природа спешит показать все оттенки багрового, красного и оранжевого, словно это последний в мире закат.

Со своего прекрасного Дерева, Каонэль видела, как ворг скрылся в башне Теонарда, как, спустя некоторое время вышел из нее и помчался к замку Страга, будто за ним гонится орда мертвяков.

Идеальные брови сдвинулись. Накинув капюшон, эльфийка отошла от резного окна, которое скорее дупло, украшенное плющом и светлячками. Когда загадывала резиденцию, все детали были продуманы с эолумской точностью. Несмотря на отсутствие видимых связей с солнечными, Каонэль умудрилась построить идеальное жилище для любого эльфа.

Покои получились сказочными – ветвистые колонны, плетеные арки, мерцающие матовым светом в полумраке. В середине широкое ложе с простынями из паучьего шелка, а над ним стайка крошечных светлячков с синими брюшками.

Каонэль вышла из комнаты в темноту коридора и двинулась по извилистым анфиладам вверх.

Стены с потолком заплел плющ и корни, между ними скопились голубые и желтые огоньки. Время от времени они переползают целыми группами, и анфилады переливаются таинственным светом.

Поднявшись на верхний ярус, серая сделала еще несколько поворотов и остановилась у резной двери с изображением распустившейся лилии.

Она постучала.

– Эвриала? Ты здесь?

За дверью послышался шорох, что-то глухо стукнуло и покатилось по полу. Спустя несколько секунд возни, раздался мягкий, словно пуховая подушка, голос.

– Да, заходи.

Каонэль толкнула дверь, та бесшумно отворилась и брови эльфийки медленно всползли на лоб.

Все комната, которую серая так старательно украшала в мечтах, а потом воплощала с помощью Талисмана, заставлена котелками, мисками, плошками разного размера и высоты.

В середине, склонившись над пузырящейся похлебкой, стоит горгона.

Крылья аккуратно сложены за спиной и почти незаметны, передник забрызган зеленым, из прически выбились черные пряди и падают на глаза. Эвриала помешивает длинной ложкой, лицо скорбное, будто на поминках.

Она подняла взгляд на эльфийку и сообщила:

– Все утро пытаюсь найти идеальное сочетание. Уже по крупинке взвешиваю, а все равно, то пересолю, то переперчу.

Каонэль еще раз оглядела комнату, которая превратилась в кухню, и ответила:

– Говорят, если много соли кладешь, значит, влюбилась.

– В кого? – изумилась горгона, округлив глаза.

Эльфийка пожала плечами, проговорила:

– Не знаю. Наверное, в Теонарда. В него положено влюбляться, он ведь Глава. Но я бы посоветовала ворга, он хоть и не главный Хранитель, зато сильный и смелый. Или, на крайний случай, Страга. Хотя тебе, наверное, ближе птеринг?

Горгона быстро проговорила:

– Теонард тоже сильный.

И тут же спохватилась, белоснежные щеки запунцовели, как вечернее солнце в тучах. Эльфийка хмыкнула, но сделала вид, что очень увлечена булькающим варевом в котелке.

Она осторожно заглянула и тут же отпрыгнула, когда горячая капля выстрелила вверх.

– Это что у тебя кипит? – спросила серая.

Эвриала захлопала ресницами, вся из себя мирная и домашняя, таких больше всего любят мужчины. Потом встрепенулась и проговорила виновато:

– Извини. Ты меня приютила, пока не выстроили жилье, а я тут устроила беспорядок.

Каонэль покосилась на котелки, словно прикидывая – не оживут ли, потом махнула рукой.

– Не страшно, – сказала она. – Главное потом это все собрать в одну кучу и отмыть. Но можно гномкам отдать, Тарнат все хвастается, какие у него чудесные и покладистые женщины. Вот пускай продемонстрирует. Вообще я вот зачем зашла.

Эвриала облегченно выдохнула и положила ложку на большой зеленый лист.

– Зачем?

– По поводу нашего Главы, – произнесла Каонэль и бросила взгляд в окно, где высится не большая, но все же, башня Теонарда. – Он что-то нервный в последнее время, и скрытный какой-то, а мне ничего не говорит. Думала, может, ты знаешь?

Горгона покачала головой.

– Нет. Нам, недавно прибывшим, он доверяет еще меньше. Но могу слетать, вдруг полезное узнаю.

– Буду признательна, – сказала эльфийка с улыбкой.

– Куда же еще признательней? Ты и так много для меня делаешь, -произнесла Эвриала.

Заправив выбившиеся локоны за уши, горгона сорвала забрызганный передник, крылья за спиной приподнялись. Она быстро оказалась у окна, которое, словно специально для таких вылетов делали – широкое и во весь рост. Потом подняла подол платья и осторожно переступила порожек.

– Постараюсь быстро и незаметно, – сказала Эвриала.

Она быстро пробежала по широкой, как тропинка, ветке и, оттолкнувшись, выпорхнула из кроны.

***

День угасал. Теонард вышел на крыльцо, заметно посвежевший после двух ведер воды, которые вылил на себя. Волосы мокрые и растрепанные, но с моря дует ветерок, и они высыхают прямо на глазах.

Со стороны дальнего поста на внешнем круге к нему несется амазонка Брестиды, непривычная и маленькая без лошади. Он хотел дернуться вперед, чтоб сократить расстояние, но удержался, напомнив себе, что он Глава и нечего бегать, как простолюдину.

Амазонка прибежала запыхавшаяся, тугой хвост на голове растрепался, по лбу катятся крупные капли. Но лицо счастливое, словно не через круги и участки бежала, а коня выбирала.

Она быстро отдышалась и доложила, выпрямившись так сильно, что грудь подскочила почти до подбородка:

– Прибыли… эльфы. Солнечные. Там посол и сопровождение…

По земле скользнула крылатая тень, амазонка отшатнулась, но тут же встала по стойке смирно, раздраженная недостойной воительницы пугливостью.

Лицо Теонарда потемнело, он поднял взгляд в небо, то там уже пусто, на востоке появилась темная полоса, где зажглась первая звезда.

– Спасибо, Иллара, – проговорил он. – Ступай обратно, скажи, сейчас приду. Сюда не веди. Сперва сам посмотрю, что за остроухие, будь они неладны. И вот еще что… Собери, на всякий