Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

это то, что благодаря тому, что еще недавно мои грузовики колесили по всей Франции, мне дали полное французское гражданство, по программе инвестирования. Так что сейчас у меня на руках были документы французского гражданина, единственное, что они мне давали помимо того, что было изначально, так это право работы в гражданских учреждениях и полиции, а также избирать и быть избранным.

Ничего из этих пунктов мне по сути не требовалось. Лезть в политику я не собирался, а все остальное у меня было и так, кроме разве, что денег. В тоже время имея гражданство Франции, я мог спокойно путешествовать практически по всей Европе, точнее по всем странам, входящим в Шенгенскую зону. Не оглядываясь на оговоренные сто восемьдесят три дня в году, которые был обязан находиться безвыездно во Франции в то время, когда имел вид на жительство. Помимо этого, мой паспорт давал возможность устраивать свою жизнь в любой из этих стран, за исключением, разве что Швейцарии. Та хоть и входила в договор, но только в тех пунктах, которые касались перемещения и работы. Недвижимость позволялось приобретать только, получив вид на жительство категории «Си». Во всех остальных случаях, дозволялся съем квартиры и не более того. С другой стороны, и кроме Швейцарии хватало мест, где можно было устроиться. Это давало большой простор для маневра, и я был этому рад. Хотя пока и думал над тем куда отправиться, и что мне делать дальше.

Честно говоря, из-за последних событий, сбросивших меня с вершины, пусть невысокой горы, к ее подножию, настроение было ни к черту. Поняв, что в Бельгии мне ловить больше нечего, я отменил встречи, и сев на свой автомобиль выехал из города, не особенно обращая внимание на то, куда именно ведет дорога. Весь день я двигался куда-то вперед, останавливаясь лишь для того, чтобы заправить машину и перекусить самому. К вечеру, остановился в какой-то придорожной гостинице, переночевал, и вновь пустился в дорогу. А к обеду, взглянув на указатель находящийся справа от дороги, вдруг обнаружил, что нахожусь на въезде в Марсель. То есть тот самый город, с которого я и начал свою зарубежную жизнь.

Во мне проснулось немалое любопытство, и очень уж захотелось добраться до того самого дворца, из туалета которого я вылез на «свободу». Свобода правда оказалась не совсем такой, о которой я мечтал, по сути мало чем отличаясь от свободы Союза. Разве, что тем, что здесь всем было наплевать работаешь ты или греешь своё пузо на солнышке. И в какой-то степени дозволялось заниматься собственным делом, опять же под неусыпным контролем того, кто занялся тем же самым немного раньше тебя. А если ты, по недомыслию или намеренно переходил кому-то дорогу, то тебя начинали гнобить, стараясь выбросить на обочину. И не успокаивались до тех пор, пока ты там не оказывался. Свобода слова? Не смешите мои тапочки. Это только по радио кричат о том, что она дозволяется, и подозреваю, что все эти крики раздаются только в сторону СССР. Здесь же не слышал ни единой передачи, где об этом говорится, а тот же «Голос Америки» здесь никому не интересен. Хватает радиостанций и по приличнее. А так, попробуй только скажи, что-то вслух против правящего класса, спрячут так, что никто не найдет. Вот такая здешняя свобода. Хотя, у каждого она своя, ничего удивительного.

Сориентировавшись по карте, доехал до места и припарковавшись на стоянке у входа в дворцовый комплекс вышел из машины, решая для себя, стоит мне посетить музей, или я хочу просто постоять на месте. В этот момент рядом с входом остановился автобус, из которого высыпала толпа советских туристов. Уж русскую речь среди галдящей толпы я уловил сразу, да и люди, одетые кто во что горазд, по давно ушедшей моде начала шестидесятых, тоже привлекали внимание местной публики, которая откровенно посмеивалась, и показывала на них пальцами, обсуждая одежду, и поведение вновь прибывших.

Гид, и руководитель группы оказались другими людьми, не теми, с которыми путешествовал тогда я. Хотя будь даже несколько иначе, что они могли сделать мне? Скорчить страшную физиономию? Вряд ли, что-то еще. Тем более, что сейчас я выступал в качестве полноправного гражданина Франции, а не беженца, без Родины и гражданства. Хотя в свете последних событий, я слегка и завидовал этим людям, хотя бы в том, что у них нет таких проблем как у меня, и еще долго не будет. Да им многое запрещено, многое просто не рекомендуется, впрочем как и здесь, если подумать, но с другой стороны они уверенно смотрят в завтрашний день, и прекрасно знают, что никто не лишит их работы, а значит и куска хлеба. И хотя бы в этом отношении они живут лучше многих других. А то, что они носят несколько старомодную одежду, так вина в том лежит далеко не на них, а скорее на руководстве страны, ограничивающей свой народ во всем, что выходит за рамки их понятий о правильности. Посмотрев на толпу, я некоторой грустью негромко прошептал пришедшие на ум слова из песни которая еще не была написана: «Я вдруг заметил, что они счастливее, чем мы, хоть и не мне судить о том», проводил их взглядом до того момента, как они скрылись за воротами комплекса, и сев в машину отправился по своим делам.

В какой-то момент, я подумал о том, что стоит заглянуть на биржу труда. Наверняка, там найдутся предложения, которые могут меня заинтересовать. Пусть не в этом городе, а в каком-то другом, но почему бы и нет. Если меня устроит денежное содержание, и условия работы, я в принципе готов отправиться хоть в Антарктиду. Да и честно говоря, было огромное желание отправиться куда-то очень далеко. С Антарктидой, увы, ничего не получилось, а вот Французскую Гвиану, стоило мне только заикнуться о том, что готов отправиться хоть на край света, предложили влет.

Точнее говоря, было предложено три варианта. Первый касался службы в Иностранном легионе. И это предложение было отметено мною сразу. Во-первых, потому, что главный приз после окончания контракта давал полное Французское гражданство, а у меня оно и так уже имелось, полученное полгода ранее. Вдобавок ко всему, денежное содержание там вроде бы и неплохое, но зато легион участвует во всех заварушках, происходящих вне основных территорий, и насколько я знал из газет, даже сейчас воины легиона воюют, как минимум в двух местах. Далеко не факт, что я там доживу до мирной жизни. И потом