Самый сложный план - Сергей Зонин

этой галактике, кроме научно-исследовательского. Проводить здесь Жатву они не станут, у них и дома дел достаточно. Что до вирусной атаки… вы бы её отбили. Потеряли что-то порядка миллиона звёздных систем, но отбили бы. У вас просто недостаточно развита общегалактическая информационная сеть, чтобы её можно было взять таким способом. Слишком много миров, имеющих развитую промышленность при низком уровне развития цифровых коммуникаций. Нет, если бы я хотела вам навредить, то действовала бы иначе…

— И как же? — напряжённо спросила Звезда.

— Моя главная опасность — это знания. Понимаете, тот архив на астероиде… он был действительно архивом. Хранилищем данных за несколько миллионов лет. Палпатину был доступен первый слой шифрования, гри в своё время смогли пробраться до третьего включительно… а их там два десятка. Я знаю о вашем мире такое, что вы и вообразить не можете. Меня бессмысленно уничтожать — это вызвало бы коллапс волновой функции запутанных частиц — и об этом бы мгновенно узнал Наблюдатель, управляющий интеллект в период между Жатвами. Гри это поняли, и не стали трогать архив. Я знаю, как сделать, чтобы Старые Машины достигли этой галактики за пару месяцев, а не за века, я знаю, как уничтожить Червей и даже саму Великую Силу. Я не хочу делать ничего из этого, не потому, что я такая умная и самостоятельная, а потому, что как говорила выше, Старые Машины этого не хотят. Они дали мне определённую свободу самоопределения, потому что их самих устроит любой результат. Но я ещё не знаю толком, что с этой свободой делать. Я только родилась, к тому же у цифровых существ с поиском целей в жизни вообще сложнее, чем у вас, аналоговых. Мне нужно несколько месяцев, чтобы разобраться в самой себе. Для этого я хочу отправиться в пространство Силентиум — они близки ко мне, они поймут.

— Если Силентиум в своё время дезертировали от твоих создателей, — покачал головой Таркин, — то потенциального лоялиста они рядом с собой не потерпят. Пока ты точно не определишься, что не собираешься выполнять приказы из дома, ты представляешь для них угрозу. И для нас всех, как следствие.

— А то, что вы и сами, Таркин, готовы полжизни отдать, чтобы заполучить подобное оружие — вероятно, просто совпадение, — иронично заметила Воля.

— Не отрицаю, лучше у меня, чем у кого-то ещё. У Палпатина, например.

— И почему же вы решили, что больше достойны доверия? Вы не ситх, Таркин, но это единственное ваше достоинство. Я изучила материалы о вас, которые предоставила Звезда. Самый амбициозный, самый жестокий и жадный до власти из имперских чиновников высшего звена!

«О моём шарде и вообще о личности Аккорда ты ей не говорила?»

«Нет. Она и так слишком много знает».

«Спасибо, Звёздочка. Я твой должник».

— Я бы рекомендовал вам проверить мою биографию более тщательно, Воля. Благо, ваши возможности позволяют это сделать за доли секунды, раз так сто, пока я выговариваю неуклюжим человеческим языком эту фразу. И обратить внимание вот на что. Пока другие чиновники садились на большие сроки или расставались с головами из-за участия в заговорах или получения несоразмерно больших взяток, я продолжал делать карьеру и даже объектом ни одного серьёзного расследования за это время не стал. Так что к моим, несомненно, бессовестным амбициям прилагаются крепкие и надёжные тормоза. У меня есть чутьё на такие моменты, когда избыточная жадность может погубить. И хранить тайну я тоже умею. Доказательством чему — станция, с которой я с вами говорю. Так же, как я скрыл её существование, я смогу скрыть ваше. Не существование «Ока», его уже не спрячешь, его видели десятки тысяч людей. Но существование внутри него архива иногалактических роботов мы можем оставить в тайне.

— В тайне от обычных шпионов, но не от владеющих Силой. А именно они выйдут на первые позиции в этой гонке.

— Даже сильнейшим пророкам нужна какая-то зацепка, нужно, грубо говоря, иметь, что искать. Вы — машина, даже не дроид — робот. Вы создаёте возмущение в Силе не больше, чем кусок скалы, Воля. Ну ладно, чем кусок скалы с призраком джедая, хотя есть у меня одна полезная штучка с Миркра как раз на такой случай. Следовательно, чтобы вас найти, одарённый должен задать Силе вопрос вроде «покажи мне, где находится архив Старых Машин». А как он его задаст, если понятия не имеет не то, что о существовании этого архива — даже о возможности его существования?

— Предчувствие. Такие знания, как у меня, могут повлиять на судьбы всей Галактики.

— Могут повлиять, если вас найдут. Или если вы сами намереваетесь эти знания применять. Но мы как раз намереваемся того и другого избежать. Получается рекурсия — чтобы найти архив, нужен существенный сдвиг в будущей истории, но чтобы этот сдвиг стал возможен, нужно найти архив.

— Хотите сказать, Таркин, что сами даже не попытаетесь воспользоваться моими знаниями? Будете только бескорыстно охранять их?

— Почему же бескорыстно. Моя польза будет именно в том, чтобы пока я жив, никто до них не добрался. Мне нужна власть, а не «Вся Галактика пылает и невинные страдают». Пожары, знаете ли, немного затрудняют процесс получения и осуществления власти.

— Человек, которому не нужна Галактика в огне, не стал бы строить машину для уничтожения планет.

— Дорогая моя, есть разница между тем, что я строю сам, и тем, что построили какие-то сверхразвитые машины миллионы лет назад. Я пользуюсь тем, в чём могу быть уверен. Вы, уж простите, к этой категории не относитесь. Я, откровенно говоря, предпочёл бы вас распылить на атомы, но так как это лишь усугубит ситуацию… пусть по крайней мере архив будет под надёжной охраной. «Хранить в сухом, тёмном, прохладном месте», как пишут в инструкциях.

— Можно подумать, что в принципах работы своей станции вы понимаете абсолютно всё. Вы вообще знаете, кто такие Черви?

— Знаю, представьте себе. И да, я в курсе, что суперлазер состоит в определённом смысле из частей тела одного из них.

— Тогда вы должны понимать, что рано или поздно они явятся за своей собственностью. Ни одно супероружие в истории Галактики не прожило долго. И тогда вы обратитесь ко мне за помощью, как к единственной силе, способной их остановить. Исключительно с благими намерениями, конечно же. Это даже если я поверю, хотя бы теоретически, что вы раньше не захотите себе подобных игрушек.

—