Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

Культуры.

— Надо же… действительно обсуждают, — произнесла матушка после минуты наблюдения. — И ни крови, ни кишок, ни разрушений. Мельчают демоны.

— Ты зачем пришла?

— Меня муж бросил, — произнесла матушка, вскинув руку ко лбу. Жест был явно отрепетирован, как и надрыв в голосе. И переигрывала она нарочно.

— Что, прямо так и бросил?

— Не сочувствуешь?

— А надо?

— Пожалуй, что нет. Оно к тому давно шло. Но я была ему полезна, как и он мне. Я сказала, что больше не смогу работать на его друзей, он — что ему надо подумать.

— Может, подумает и вернётся?

— Не смеши. У него уже пару лет как любовница. Детишек родила. Он скрывал, думал, я не знаю.

— А ты знала?

— Конечно. Когда от мужчины начинает пахнуть другой женщиной, это сложно пропустить.

— И?

— Что «и»? — матушка поправила перчатку. — Да, было желание проклясть эту дуру. Но как-то вот… не от всей души, что ли. В конце концов, он перестал приставать ко мне с поцелуями, обниманиями и прочими благоглупостями. Это вот, знаешь, слюнявое: родим детишек, сядешь дома, повяжешь фартук и бант на волосы… вот она пусть и вяжет.

— Ты ж говорила, что…

— Ой, Улечка, я тебя умоляю! Мало ли, что и когда я говорила. Если и так, то момент требовал слов. Я их сказала. Тебе хорошо. Мне тоже неплохо.

— А пришла-то ты зачем?

— Договор. Ты его разорвала…

— И ты осталась без сил.

— Верно. А это, как понимаешь, затрудняет жизнь.

Всё-таки она не изменилась. Странно, конечно, было ждать иного, но выходит, что Ульяна всё-таки ждала? Надеялась? В глубине души.

Очень в глубине.

— И ты хочешь заключить новый?

— Вряд ли он согласится, но… с демонами всегда есть варианты. Кроме того, дорогая, с ним лучше встретиться здесь и сейчас, чем дожидаться, когда он сам обо мне вспомнит и явится. А память у них хорошая. Тут вот ты есть, Данечка опять же выжил. Глядишь, и не позволит тёщеньку обидеть. Не хочешь сопроводить?

— Нет.

— А если меня сейчас растерзают? Демоны страшны во гневе…

— Вот и не стоило с ними связываться, — ответила Ульяна. — И вообще… ты бы не пришла, если бы опасалась, что тебя растерзают.

Ульяна окончательно успокоилась. У матушки определённо имелся план. Очередной. И Ульяне в нём тоже отведена роль, однако это не значит, что Ульяна обязана её исполнять.

— Иди, — она махнула рукой. — Вон демоны. И люди.

— Уль! Я тут такую штуку придумала! — Ляля едва не врезалась в матушку. — Ой! А это вы! И живая! Уль, кстати… а как насчёт отдельной рубрики? Советы от тёмной ведьмы! Сто и один способ унизить собеседника комплиментом. Или как плюнуть в душу, не выходя за рамки этикета…

— Р-р-р… — проворчал Никита и дёрнул лапками.

— Никитос, не выпендривайся, а то уроню… о! Ещё проклятья! Это вообще тема! Как проклясть любимую подругу! Или свекровь! Как отворотить родственников партнёра от вашего порога!

— Ляля!

— Что?

— Прекрати.

— Почему? — матушка приподняла бровь. — Если контакты дать позволишь, то почему бы и нет. Раз уж теперь я буду вынуждена работать в поте лица, то не стоит пренебрегать и рекламой.

— Р-р-р…

— А ты, племянничек, я смотрю, всё никак не определишься, — матушка протянула руку, чтобы почесать Никиту за ушами. Клацнули зубы, но матушка оказалась быстрее. — Не шали, дорогой. А то ведь и вправду прокляну… боже, знаете, что удивляет? Что всё осталось почти прежним… вы такие же печальные неудачники.

— А ты?

— И я тоже, — матушка широко улыбнулась. — Пришла пора признать, что я ничем вас не лучше. Такое же ничтожество, как и все вокруг. Ладно, не важно. Пожелайте мне удачи.

Сказала и шагнула к столику, за которым обсуждение перешло в какую-то очень уж активную фазу. Во всяком случае отец Данилы, привстав, что-то такое доказывал и тыкал при этом в пластиковую столешницу. А отец Василия слушал, но потом тоже тыкал. Столик от тычков покачивался, но как-то ещё сохранял целостность.

— Р! Р-ра! Да отпусти ты! — Никитка вывернулся из рук и чудом не шлёпнулся на пол. Приземлился он на все четыре лапы и, отряхнувшись, бросился к столу.

И то ли рык его привлёк внимание, то ли всё-таки матушкино появление.

— Ой, — сказала Ляля, когда демон медленно повернулся. Взгляд его рассеянный зацепился за матушку. И появилось в нём что-то такое… предупреждающее.

— Ведьма! — голос демона громыхнул и так, что окна задребезжали. А целитель и тот, в мятом костюме, прервали беседу. — Ведьма, ты…

— Я, — матушка ничуть не испугалась.

Ульяна бы испугалась, потому что это пугает, когда человек начинает дымиться и в буквальном смысле слова. Над макушкой задрожал воздух, и язычки дыма устремились к потолку, словно предупреждая, что ещё немного.

— Явилась!

— Чтобы не было недосказанности…

Стул сдвинулся со скрежетом. И демон выбрался из-за стола.

— Ты меня обманула, ведьма!

— Я? Помилуйте… — матушка прижала руки к груди. — Как я могла? Каким образом?

— Ты… ты…

— Погоди, Аш, — отец Данилы тоже поднялся. — Не горячись…

— Я не буду горячится! Я её убью!

— Боюсь, отец, ты давал слово не причинять вреда, — произнёс Василий.

— Уль, а ты не будешь вмешиваться? — Ляля задала вопрос очень тихо.

— Нет.

— А если он…

— Если бы он хотел её убить, убил бы, — Ульяна не сводила взгляда с демона. Тот встал напротив матушки. И выглядел… да, грозно. Пожалуй, даже грознее, чем в доспехе. Чешуя его сделалась какой-то совсем уж белой, алые же полосы потемнели. — Он зол, это верно, однако при этом разговаривает.

— И она тоже. А это может стать проблемой. Не обижайся, но, по-моему, твоя матушка в разговоре… как бы это выразиться… не ощущает момента.

— За что? — матушка скрестила руки на груди. — Я исполнила всё, что от меня требовалось. Родила ребенка. Вырастила его. Воспитала…

Все посмотрели на Ульяну.

— А дальше уже не мои заботы. Ты в любой момент времени мог прийти и предъявить свои права. Но ты почему-то тянул. И вытянул…

Когтистая рука сжала горло.

— Договор… ты… взяла мою силу…

— Она к тебе вернулась, — матушка не дрогнула. — Если кто и пострадал, то это я!

— Чтоб… вот скажи, как у неё получается-то? — Ляля снова достала телефон. — Вот… вот вроде бы сама вляпалась, а туда же, жертва…

— Я такая же жертва обстоятельств! — заявила матушка, глядя в налитые кровью глаза демона. — Которая рассчитывает только на милосердие…

И тёмная дымка заклятья повисла над рукой демона.

Не на одно, стало быть, милосердие, матушка рассчитывала. Ульяна нахмурилась и, вытянув руку, разрушила эту дымку.

— Ты… что творишь? — демон, кажется, не столько