Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Внутри он знал, что для дракона это не было угрозой. Дракон – существо природное, рождённое в дыхании миров, и Небо не станет его уничтожать. Но человек… Человек, рискнувший пройти путь Богов, был для Неба нарушителем. И молнии, что грядут, будут не просто вспышками света. Каждая из них станет ударом, рассчитанным на то, чтобы пробить его защиту, разорвать плоть и испепелить душу.

Ветер в долине начал меняться. Сначала он был лёгкий, едва треплющий травы, затем всё более плотный, рвущий листву, раскачивающий деревья. В горах раздался первый глухой раскат. Вслед за ним небо озарила тонкая, но яркая как клинок молния, прочертившая тьму. И с каждой секундой напряжение становилось всё гуще, словно воздух вокруг уплотнялся, готовясь рухнуть на них всей массой накопленной ярости.

Далеко в горах завыл зверь – и замолчал, будто и он понял, что в этот момент лучше затаиться. Цзяолин подошла ближе, прижимая одну лапу к груди, и посмотрела на Андрея – в её глазах читался вопрос, но она уже и сама прекрасно знала, что грядёт.

А он стоял, вглядываясь в сгущающееся небо, и чувствовал, как внутри всё сжимается перед лицом того, что должно вот-вот начаться. Небо над ними раскололось, словно огромное зеркало, по которому прошёл удар гигантского молота. Трещины из чистого света тянулись от горизонта к зениту, и из каждой просачивалась безжалостная, плотная, как свинец. Сила Бога, заключённая в капле крови, дала себя знать. И сейчас она не просто наполняла воздух – она вырывала его из лёгких, вытесняла из пространства саму возможность дышать.

Андрей и Цзяолин стояли плечом к плечу – дракон и человек, связанные одной душой, одной волей. Между ними уже горел и пульсировал круг энергии, закольцованный, как вечное сердце. Энергия входила в него через Андрея, прорывалась в Цзяолин, смывала её чешуйчатое тело волнами боли, затем снова возвращалась в Андрея, выжигая нервы и кости, но укрепляя каждую клетку.

Внутри было так, словно в них влили раскалённое солнце и заставили удерживать его голыми руками. Каждая ошибка – и эта сила взорвалась бы, оставив после них лишь ослепляющее пятно и стеклянную воронку на месте.

– Не держи всё на себе! – Голос Цзяолин звенел, будто серебряные колокольчики на ветру, но за этим звоном чувствовалась тревога. – Мы можем распределить…

– Нет! – Крепче стиснул зубы Андрей, удерживая очередную волну. – Это испытание для нас обоих, но… для меня – особенно.

И тогда в глазах драконицы что-то дрогнуло. Она вспомнила древние слова, которые всплыли в её памяти именно после того, как она достигла нового уровня. Чем тяжелее удары, и чем дольше они бьют разумного, дошедшего до небесного испытания, тем прочнее он станет. Если она примет на себя львиную долю этой силы – Андрей выстоит… Да… Но не пройдёт полную закалку.

И поэтому дракон медленно опустил свой взгляд. Это решение далось ей очень тяжело. Но она сделала шаг назад – и сразу же мир вокруг завертелся в какофонии энергий. Сила испытания обрушилась на Андрея, как океан на одинокую скалу. Каждая новая волна не просто била – она пыталась вырвать из него способность к магии, вытянуть душу, выжечь все пути, по которым текла энергия. Мышцы сводило, кости трещали, сердце стучало так, будто готово было разорваться.

Но он держался. Закольцованная энергия всё ещё вращалась, и с каждой секундой его тело становилось крепче, нервы – проводниками молний, а ядро – всё более ярким, как кристалл, вырезанный из самой сути бури.

В этот миг Цзяолин, оставшись лишь проводником и хранителем круга, ощутила, как в её собственном теле что-то меняется. Чешуя – тонкая и изящная, но прочнее алмаза – переливалась новыми оттенками, рога удлинились, а в глазах зажглось древнее, неподдельное сияние. Её форма дрожала, менялась, и она поняла – она перестаёт быть просто Небесным драконом.

Она становилась Истинным Небесным Драконом. Но прежде, чем закончить трансформацию, она увидела главное… Не смотря на огромный по своей силе шкал энергии в виде молний, что попеременно били в его тело, Андрей всё ещё стоял. Один… Под весом всей небесной кары… И он явно не собирался падать…

В небе над ним раскрылось последнее, финальное зияние Небесного Испытания. Тучи, до этого уже разорванные сотнями вспышек, сжались в плотный, клубящийся свод, словно сама тьма решила обрушиться на того, кто дерзнул бросить вызов её законам. Воздух стал густым, будто насыщенным металлической пылью. Капли дождя, тяжёлые и горячие, падали на кожу, прожигая её, как расплавленный свинец.

Цзяолин, до этого парившая в стороне в облике дракона, сейчас смотрела на Андрея глазами, в которых боролись тревога и решимость. Она помнила древние слова, что всплыли в её памяти:

"Чем сильнее удар, тем глубже корни того, кто его выдержал".

И сейчас, разрывая собственное сердце, она отступала. Она могла бы сорваться и принять на себя часть удара, могла бы расплескать молнии в воздухе, но знала – лишив его боли сейчас, она лишит его силы навсегда.

Андрей поднял голову и впервые за всё испытание ощутил, как само Небо будто прицелилось в него. Свод туч раскрылся, и в его глубине, среди белёсых завитков бури, сформировалась молния, не похожая на все предыдущие. Она была толще векового дуба, ядро её сверкало золотым и фиолетовым цветом одновременно, а вокруг него беспрерывно рождались искры – тысячи мелких змей, готовых сжечь всё, к чему прикоснутся.

В тот миг, когда разряд сорвался, Андрей не отпрянул, не поднял защиту. Вместо этого он сделал шаг вперёд, будто сам шёл навстречу гибели. В голове мелькнуло воспоминание о старых записях, что он когда-то нашёл в глубинах одной из заброшенных пещер. Там говорилось о методе, при котором энергия молнии может быть не просто пережита, а полностью проведена через ядро.

Он резко выровнял дыхание, сосредоточил сознание на внутреннем центре – на том самом ядре, где свивалась вся его магическая сущность. Когда первый удар молнии врезался в него, тело выгнуло дугой, кости застонали, кожа задымилась. Но он не позволил энергии растечься по каналам, как делал раньше. Нет – он направил её, согнувшись от боли, прямо в ядро.

Ощущение было таким, будто он вливал в сердце расплавленное солнце. Ядро завыло, его структура дрожала, трещала, как перегретое стекло, но оно не разрушалось – наоборот, свет внутри становился ярче.

Каждая частица энергии, которую