Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

жевала, только смотрела. Её черные, обычно лениво-добродушные глаза были широко раскрыты, и полны животного, первобытного ужаса. Шерсть на спине еще не улеглась, но она не лаяла, лишь поскуливала — тихо, но пронзительно, как щенок, потерявший мать. Её лапы подрагивали, она не видела, но должно быть чувствовала этот временной разрыв. Словно видела, как меня вырвало из прежней реальности и после рывком вернуло обратно.

Сквозь пелену боли проскакивали следующий мысли:

— Гипотеза подтверждена. Пусть жестко и топорно, но я теперь увидел, что факт отката несет за собой фиксированную дозу урона хаосом. Не важно — прожил ты десять минут или семь секунд, цена — одна, урон единственному участнику. Надо успокоить Момо, объяснить как человеку, увы, не выйдет.

Я с трудом оторвал руку от стола, его крышка оставила на ладони красные полосы от углов:

— Тише, миленькая… Тише… Все… Все прошло… — голос срывался на хрип.

Момо рванулась к руке, уткнулась носом в ладонь, заскулила ещё громче, тычась всей мордой. Не для ласки, лишь для подтверждения, что хозяин — настоящий, и что он здесь, рядом.

В блокноте, дрожащей рукой, я вывел:

'Эксперимент номер раз. Использованное время — примерно семь секунд. Состояние: тошнота 7/10, головокружение 7/10. Слабость критическая. Момо — шок, сбоку пометил — проверить что она видит, и большой знак вопроса на полях. Ниже большими буквами написал — ВЫВОД:

Экономия времени в «черновике» — не влияет на побочные последствия, сам факт цены отката есть константа. Платит наблюдатель. Слово «наблюдатель» я подчеркнул трижды, до дырки в бумаге, прежде чем остановился.

Солнце светило по-прежнему ярко, вдали слышен был детский задорный смех, и птички довольно щебетали на ветвях. Мир снова вернулся в норму, хотя лишь я понимал, что он никогда не станет прежним, во всяком случае для меня.

Я позволил себе семь минут отдыха. Семь минут, за которые тошнота отступила, а в ногах снова появились силы хотя бы встать.

Момо улеглась у моих ног, но она не спускала с меня своих больших глаз, которыми она отслеживала каждое моё движение, каждый жест. Цифра для меня во времени зарядки пока не изменилась, но так и я практически не использовал доступный мне лимит. Но что-то мне подсказывало, что уменьшение срока перезарядки не есть благо, скорее это как трещина в плотине. Плотине времени, через трещину в которой хлещет хаос. И на его пути неизменно остаюсь я. Как и любая гипотеза, эта мысль также требовала проверки.

Я медленно поднялся, ноги хоть и не подкашивались, но их ощутимо потряхивало, и путь на кухню занял гораздо больше времени, чем часом ранее. Опрокинув в себя пару стаканов студеной воды, мне заметно полегчало, а значит — пора экспериментировать дальше. Снова раздался щелчок.

Вместо ожидаемого воздушного хлопка словно бы раздался всхлип, короткий и болезненный, как стон умирающего. Воздух зашевелился, словно кишащий невидимыми насекомыми. Момо взвизгнула — так неожиданно и пугающе, что я сразу наклонился над ней и взял её на руки. Она испуганно смотрела на меня, но не произнесла больше не звука. «Пора», решил я, и повторно нажал на кнопку.

Сейчас было ощущение, что весь мир сжали до размеров горошины, иначе как объяснить то немыслимое давление, которое я испытал на себе при возвращении. Мне словно раздавило легкие, выдавливало глаза, я не смог даже усидеть на диване и съехал на пол с грацией мешка с картошкой. Меня словно пережевали и выплюнули.

Стоило мне подумать о таком сравнении, как всё содержимое моего желудка резко вышло наружу. Кислота, желчь — всё это выплеснулось из меня, обжигая горло, которое разгорелось адским огнём. Я нашел в себе силы поставить плюсик моей чрезмерной мнительности, если бы я перед самым началом эксперимента не поставил тазик под ноги, это бы стало фиаско, 8/10, или даже 10/10, да, определенно.

Головокружение⁈ Молодёжные вертолеты сменились падением в бездонный колодец. Темнота смыкалась надо мной, пока полностью не закрыла от меня любые проявления света. На несколько секунд я ослеп, полностью — снова указать что ли 0/10? Я продолжил лежать без движения, силы возвращались ко мне не полностью, на мгновение вообще показалось, что меня разбил паралич, однако то был всего лишь временный эффект. Кровь из носа медленно потекла, и мне потребовалось немалых усилий, чтобы остановить её.

В странице, на которую попала капелька крови, я вывел:

'Эксперимент номер два. Использовалось 2 минуты из лимита. Время перезагрузки снова не изменилось. Состояние: рвота, слепота (временно), паралич (временно). Частота использования в пределах одного лимита увеличивает мощность обратного удара по состоянию.

Я нашёл наконец в себе силы встать, и, пошатываясь, вышел на балкон.

Чистый свежий воздух с небольшим ветерков за пару часов привели меня в чувства. Всё это время Персик не отходила от меня ни на шаг, но уже вела себя более спокойно, будто она если и не видела мои прыжки во времени, то во всяком случае очень тонко чувствовала моё физическое состояние.

Прошло три часа, сто восемьдесят минут ложного спокойствия, в которые я решал, что мне делать дальше. Всё это время здравый смысл сражался с голодным фанатичным расчётом ученого, для которого правильные выводы дороже собственного здоровья.

Я ушел с балкона, удобно и главное надежно расположился на диване. Окна я зашторил и закрыл, чтобы минимизировать стресс от временного перехода. Я чувствовал себя старой вазой, склеенной после фатального падения о каменный пол. Тошнота ушла на третьестепенный план, головокружение ощущалось как слабая качка, а слабость стала словно постоянной моей спутницей. Я надеялся, что трехчасовая пауза снизит остроту и силу возвратного удара.

Момо жалобно смотрела на меня. Она словно понимала, что хозяин снова поднесет спичку к бикфордову шнуру, и это принятие убивало меня сильнее любых негативных последствий.

Очередной щелчок. В этот раз приглушенный, какой-то далёкий. Воздух вокруг словно устало вздохнул, в глазах поплыла лёгкая дымка. Отсчет времени пошёл, я медленно привстал и направился к окну. Жизнь шла своим чередом, а я смотрел на мир сверху вниз и отсчитывал оставшиеся минуты. В этот раз я решил дождаться полного обнуления лимита, чем бы оно для меня ни закончилось.

Свет в этот раз не погас полностью, всё вокруг погрузилось в полумрак, но иногда картинка становилась ярче, всполохами, словно единственным источником света была свеча, пламя которой колебалось на сквозняке. Звуки тоже не исчезли, но отдалились, словно доносились со дна глубокого колодца.

Моё тело не бросило, как в предыдущие разы, словно с силой приложили.