Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

тех детей, кто родился начиная с прошлого лета. Лета, когда даже в августе пару раз выпадал снег, неоднократно случались заморозки, а температура в целом не поднималась выше десяти-двенадцати градусов. Да, это лето было теплее… Тут уж и за двадцать температура не редкость, и снегом лишь однажды в июне немного припорошило. А ведь в прошлой жизни снегопадов позже майских праздников Михаил не помнил ни разу! Во всяком случае, в голове такого не отложилось.

А вот в этом году и до конца мая снег не раз выпадал… Под картошку землю после снегопада копали, а потом, как когда-то в войну, сажали ее проросшими очистками. А сверху засыпали прошлогодней травой и листьями… И хорошо еще, что метеорологи научились достаточно точно прогнозы давать – чтобы перед заморозками успеть ее окучить, присыпать листья, заготовить костры… Да и сами каждый день внимательно следили за температурой на улице. Не будь всего этого – померзли бы все посадки! Но пока ничего… Как-то обходились.

- Хороши времена были, - отвлек Михаила от раздумий голос Вики, которая как раз в это время заканчивала пересказывать Квете какую-то еще историю из их школьных лет, - светлые…

- «Как молоды мы были»… - неожиданно для себя брякнул Михаил слова из песни.

Ну да, для него это все и впрямь было чем-то далеким и нереальным… Он уже и сам-то почти забыл про те события – точнее, помнил сам факт, а вот детали растворились в памяти. Осталось лишь чувство какой-то ностальгии, грусти по ушедшему детству…

- Зачем ты это сказал? – как-то мигом умолкнув, спустя несколько секунд произнесла Вика, и Михаилу вдруг показалось, что та готова расплакаться. И это его шокировало еще больше… Чтобы Вика? Прежде всегда веселая и неунывающая, кто никогда ни на что не жаловалась, не плакалась, кого очень сложно вывести из себя? Единственный раз он видел ее плачущей тогда, в школе… Когда речь зашла про войну. Что же сейчас вдруг произвело на нее такое впечатление?

- Ты чего, Вик? Я же ничего…

- Знаешь… Ты ведь прав… Мы и впрямь словно постарели! Душой… Так что ты прав… «Как молоды мы были», - грустно вздохнув, подвела итог Вика. – Будь же проклята эта Долгая зима!

- Долгая зима… - задумчиво произнесла Квета. – Меня она лишила всего… Лишила близких, родных, привычной жизни… Уничтожила практически все, что мне было дорого. И, в то же время, именно она свела меня с тем, кого я полюбила и буду любить, наверное, всю жизнь. Долгая зима подарила мне и мою Василису… Так что я даже и не знаю, что сказать, - закончила словачка. – Без Долгой зимы все было бы иначе…

«Как и у нас тоже», - мысленно продолжил Михаил. Не будь Долгой зимы – сейчас бы он вовсю готовился бороться с зарождением советской партноменклатурной «элитки». Может быть, уже даже отправил бы «на встречу с предками» некоторых известных ему по прошлой жизни уродов. Вот, например, где нынче сидит Горбач? А Андропов? А Яковлев? А будущие «прорабы перестройки»? А Косыгин с Либерманом? Хотя до первого, увы, вряд ли он смог бы дотянуться… Ведь пусть даже в этой власти партия отвечает лишь за идеологию, но что мешает также развалить страну через Совет Министров или Верховный Совет? А еще есть несколько высокопоставленных предателей, которых имело бы смысл или сдать госбезопасти, или ликвидировать…

Но если ввязываться в столь опасную игру с заговорщиками-антисоветчиками, то нужно заранее по максимуму обезопасить своих близких… Надо иметь минимум слабых мест, через которых могли бы давить и на тебя самого. И семья – это первое слабое место. Кто знает, на что пошли бы заговорщики ради того, чтобы избавиться от него? Для людей, что и так перешагнули через закон, через общественные нормы, ничего не стоит, например, захватить и пытать жену или детей. Или угрожать этим чтобы заставить плясать под свою дудку. А он, Михаил это знал прекрасно, не железный и не бесчувственный… Не какой-нибудь профессиональный разведчик – и никогда бы не смог им стать. Ему может быть наплевать на себя, но не на близких людей…

А потому никакой семьи, никакой жены, никаких детей! Даже от родителей бы куда-нибудь съехал, изобразив «ссору насмерть». Не просто так и батю-то посвятил в тему своего попаданства… Надо было бы разыграть все как по нотам! И вообще он бы постарался изображать из себя максимально равнодушного ко всему и нелюдимого человека. И вот настала Долгая зима – и все стало иначе! Потребность в таких мерах отпала, а он получил возможность пожить обычной жизнью… Странная ирония судьбы!

Когда же через часок они пришли домой, их ждала еще одна новость. Батя, который сейчас работал в ночную смену, сообщил о том, что недавно приходил почтальон с телеграммой:

- Колька на побывку приезжает, - объявил Василий Петрович. – послезавтра должен тут быть…

Глава 4

«Мы в землю промерзлую вгрызались лопатами и грелись от холода кострами лохматыми… Дорога железная как ниточка тянется, а все что построено – все людям останется». Сидя около своей палатки, Михаил Пляцковский и не знал, чего ему так прицепилась эта фраза, хотя она ему и понравилась. Еще немного додумать – и ведь неплохой стих получится! А то и песня… и самое главное – жизненная. Вот ведь она – та самая «железная дорога стратегического назначения», что стрелой пролегла через Среднюю Азию… пусть и всего одна из многих, что была построена в этих местах за прошедшие полтора года, но именно она была особенной – ведь она открывала прямой выход на Иран… Теперь идущим на юг и обратно поездам не надо было делать громадный крюк через Чарджоу и Ашхабад, что было весьма немаловажно. Ну и, конечно, по ней можно было доехать до многих новых поселков и даже небольших городков нового сельскохозяйственного района, обеспечить надежную и бесперебойную их связь с остальным Союзом…

Впрочем, сейчас много тут таких дорог было построено – в Южной Казахстан, бывшие Туркменскую и Узбекскую ССР прибыло несколько миллионов эвакуированных из других районов страны – и требовалось обеспечить надежный подвоз всего необходимого и, наоборот, вывоз собранного в этих местах урожая. И самым простым и быстрым средство тут были железные дороги – быстренько покидать военно-полевые «времянки» и ездить по ним, постепенно перекладывая уже капитальные пути. Чем они сейчас и занимались… И вот этим-то