Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

— Если вы хотите, чтобы я пошла с вами, то именно это и нужно, — произнесла я более хриплым голосом, чем обычно.

Про себя я искренне радовалась, что нет никаких сопровождающих. Одно дело — опозориться только перед Ошаршу, другое — перед Ошаршу и кучей народу. Выйдет неудобненько.

Разумеется, мне никто не ответил. Однако щиколотки сжало крепче.

Кумихимо осторожно выполз из моего рукава. Пусть он был не таким, как раньше, но по-прежнему верен мне, готовый защищать от любого недруга.

Иронично, что дар Плетуньи теперь служит той, кто стоит по другую сторону баррикад. Я хмыкнула. Что ж… Мы могли быть вместе, но богиня самоустранилась. Она слишком долго молчала, а теперь точно не пойдет со мной в союз.

Рёку обвила мои пальцы, вспыхнула фиолетовыми искрами.

— Давай, — прошептала я.

И корни, будто только и ждали этих слов, натянулись, как струны, а потом резко дёрнули. Я вскрикнула, порыв теплого воздуха ударил в лицо.

Тьма приняла меня. Но полет оказался совершенно не страшным, а наоборот — захватывающим. А тьма — прозрачной и удивительно теплой.

И когда огромный змеиный хвост обвился вокруг моей талии, то не было ни капельки страха. Касание чешуи вызвало искренний восторг. Полёт в какой-то момент замедлился, и я поняла, что нахожусь в сплетении множества чешуйчатых хвостов.

Ярко-жёлтые глаза медленно открылись передо мной. В темном янтаре можно было потеряться, и я застыла, не в силах отвести взгляда.

В голове снова вспыхнули молнией воспоминания того утра, где я стояла перед зеркалом в своей комнате, задавая один и тот же вопрос: «Дедушка, почему столько змей вокруг меня? Почему я сама змея?»

Глава 4

Мы смотрели друг на друга молча. Казалось, что сейчас можно расслышать наше дыхание. Моё — тихое и человеческое. И его — глубокое, медленное, словно волны в бескрайней океане.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я не знаю, сколько времени прошло. Кто-то должен был что-то сказать. По идее, именно я. Потому что сама захотела с ним встретиться. Но в то же время не слишком вежливо говорить первой в присутствии старшего.

Тут же перед внутренним взором появились все мои учителя из школы Годзэн, которые смотрели с укором, сложив руки на груди. С чего это вдруг эта пагода без крыши вспомнила про вежливость?

Поэтому, как следует поразмыслив, я всё же приложила руку к груди и склонила голову. Вставать на змеиной плоти просто не рискнула, чтобы не свалиться куда-нибудь в пропасть.

— Приветствую великого Ошаршу, на чьем хвосте держится Бездна Ёми. Да будут…

— Мои дни долгими? — внезапно прервал он.

В желтых глазах мелькнула ирония. Шипение, с которым он это всё произнес, заставило вздрогнуть. Ну, змеище…

— Почему бы и нет? — невозмутимо ответила я. — Я рассчитываю на долго сотрудничество. Это очень удобно.

Никаких слов — только пронизывающий насквозь взгляд. При этом я прекрасно чувствую, что враждебности в нем ни на ри.

Жаль, что искрометно мыслить не получается, а не помешало бы. Поэтому я набираю воздуха в грудь и выпаливаю:

— Великий Ошаршу, я предлагаю заключить сделку.

Тихое шипение, и я запоздало поняла, что смех. Такой мягкий, тёплый и странно… довольный. Осталось только озадаченно моргнуть. Он, что, ждал, когда я приду?

— Это согласие выслушать? — осторожно уточнила я.

Ошаршу глянул на меня с интересом. Наверное, если бы он мог, то улыбнулся бы. Правда, за такую улыбку явно бы хотелось стукнуть. Другой вопрос, что он слишком… большой. К тому же очень недальновидно пытаться поколотить того, с кем хочешь вступить в союз.

— Я слушаю… императрица Шре-Шенгай.

Это обращение прозвучало как-то странно. Не то чтоб в новинку, нет, конечно. Но вот с уст бога это звучало очень… непривычно.

Внезапно я поняла, что несколько робею. Ошаршу вел себя не так, как остальные. Не пытался убить, подколоть, показать, что он выше. Пусть и чувствовалась ирония, но в то же время не было ни намека на презрение или то, что в любой момент над тобой посмеются.

Как тебе такое, Аска Шре-Шенгай? В связи с этим я сделала глубокий вдох и выпалила практически на одном дыхании:

— Я предлагаю тебе стать единственным богом Тайоганори в обмен на поддержку меня в борьбе с Кодай-но.

Цуми, как это криво прозвучало. Поддержку меня… Где-то закатывает глаза один директор Тэцуя. Но уж как есть. Придется смириться с тем, что красноречие — не моя сильная сторона.

Ошаршу некоторое время молчал, явно обдумывая услышанное. Мне в это время удалось принять нормальное сидячее положение на коленях. Классическая поза для беседы и чаепития. Жаль, что сюда никто не догадается нам подкинуть столик и чайник. А то получается, что беседа идёт без соответственных атрибутов для благородных господ.

— В борьбе с Кодай-но… — задумчиво протянул он. — То есть маленькая змейка догадалась…

Так меня ещё не называли. Но прозвучало это удивительно тепло и так… правильно. Меня ни капли не раздражало обращение «маленькая сестра» от брата Гу. И змейка от Ошаршу… звучало удивительно хорошо.

Да, догадалась. Правда, не могла пока точно ничего сказать. Потому что, как показала практика, в мире Тайоганори никогда и ни в чем нельзя быть уверенной на все сто.

Ошаршу посмотрел на меня, в желтых глазах нельзя было ничего прочесть. Все же… Он был мудр. И умел не показывать истинные чувства. Знаете ли, этот змеиный взгляд, по которому совершенно ничего нельзя прочесть? Ты просто смотришь и думаешь: тебя видят или считают стенкой?

— Скажи мне… — мягко… ох, обманчиво мягко начал он. — Какой мне смысл во всем этом участвовать? Зачем быть единственным богом?

Я невозмутимо поправила браслет на запястье. Он перешел к делу. Вступил в обсуждение. Пусть делает это осторожно и вкрадчиво, но все же движение есть. Отлично. Этого нам и надо.

— Затем, чтобы никто не мог помешать твоим действиям и решениям, — ответила я. — У единственного бога все внимание людей. У единственного бога нет тех, кто смотрит на него с завистью. Безграничная власть.

— А тебе самой нужен бог с безграничной властью? — развеселился Ошаршу.

Ну давай, ещё начни хохотать по-змеиному. Однако ничего подобного я, разумеется, не произнесла. Невежливо это.

— В определенном смысле. Люди должны в кого-то верить. Если не будет бога, то