Наномашины, Демон-Принц! Том 8 - Николай Николаевич Новиков

И всё же, огромные коты правы — нужно готовиться ко всему.

«Всегда нужно готовиться ко всему. Соглашусь с яогуаями», — вдруг сказал механический голос.

«Рой… а ты ТОЧНО не пытаешься навязать модель мышления? Я эти звоночки замечаю уже не в первый раз»

«Нет. Это моя модель анализа. Но у меня есть директива говорить результат своих размышлений, если посчитаю это полезным для носителя»

«Ну-у-у… смотри мне…», — покосился я на муравечйчиков в теле, — «Хотя подозрений ты с каждым годом вызываешь всё больше. Будто демон механический…»

«Я создан для вашего роста. Я не могу вам вредить»

«Так бы демон и сказал…»

Впрочем, они правы. Всегда нужно готовиться ко всему.

— Мишенька, подойди на секунду, — бабушка поймала меня на полпути сборов, прежде чем я покину её дом минимум на три месяца, — Есть… тема, которую я давно хотела обсудить. Я уже о ней заикалась, но так выходило, что ты то в коме, то Египте, то похитили. Но сейчас прям напрашивается.

— Чего там, бабуль?

При слове «бабуль» я заметил, как засияли её глазки, и прям услышал, как вскипает ледяное до этого сердечко.

Милый внук — то, отчего хотят пищать строгие бабушки!

Василиса выдохнула, секунд десять поразмышляла, и нахмурилась, приходя к решению.

— Помнишь, ты говорил, что внутри тебя есть частичка ведьмы? Когда ты был совсем-совсем маленьким, ты мой шкаф вскрывал, и частичка моей силы отложилась в твоём ядре.

— Помню! Больше не делал!

— Если ты обладаешь таким свойством, то что если… — она замялась.

Редко её увидишь такой неуверенной. Будто не столетняя перерождённая Ведьма Апоклиписа, а обычный человек, сомневающаяся прабабушка, которой очень неудобно о чём-то просить.

— Говори, бабуль. Чего такое?

Василиса поджимает губы и тяжело выдыхает.

— Что если мы, Миша, возродим через тебя Иггдрасиль, вместо развития моей силы?

— … пардон?

— Я давно хотела напитать тебя своей силой. Она могущественная, тебе явно понравится! Чистое разрушение, апокалипсис! И я вижу как горят твои глазки при этой мысли! Но… — она сжимает кулак, — Тогда в лагере, когда моё тело крошилось, а кора Иггдрасиля падала наземь, ты решил её съесть. Потому что ты бобрик. И ты упомянул, что у коры была особая энергия. Так ведь?

«Рой, было такое⁈»

«Было»

— Было, — киваю.

— Что если можно возродить Иггдрасиль? Что если ты овладеешь силой Мирового Древа и избавишь меня от проклятья, причиняющего вечную боль? — хмурится она, — Я понимаю, это выглядит, как просьба мне помочь. Это эгоистично! Так и есть. Поэтому, Миша… внучок, ты можешь отказаться. Этот Лже-Зверь заставил шевелиться, и я готова делиться Апокалипсисом прямо сейчас. Но… если ты согласен… если не против… мы можем попробовать другой путь.

Я хмурюсь, глядя на явно переживающую бабушку. Она отводит глаза, мнётся, а от былой, обычной строгости ничего не осталось.

Это обычный человек, которому нужна помощь.

Ей очень неудобно перекладывать СВОË исцеление на плечи внука. Она явно пыталась избавиться от проклятья деревянной плоти и до этого! И явно не выходило.

Но я… её новый шанс перестать страдать.

Ведь даже с такой плохой памятью, я прекрасно помню, как она вопила, отрывая от себя кожу, обнажая под ней вечно горящее дерево! И испытывает она это каждый божий день.

Да. Это я помню.

Моя бабушка страдает даже сейчас. Она просто научилась эту боль терпеть.

— Думаешь, что если верну Древо — проклятье исчезнет само?

— Если не исчезнет, ты всё равно будешь обладать его силой, — вздохнула она, — Сила Апоклипсиса и сила Иггдрасиля — равны. Ведьма прошлого не сожгла древо окончательно, а Древо не разорвало Ведьму. Мы вынуждены вечно страдать, пытаясь добить друг друга. Древо — не затухнет. Я — не престану разрываться. Так что… ты в любом случае просто выбираешь одну из двух сил.

Я нахмурился.

Выдохнул.

А что тут думать?

— Бабуль…

Я подошёл к очень поникшей женщине, старательно отводящей глаза.

И обнял.

— Даже если Иггдрасиль в десятки раз слабее — я всегда выберу его, потому что это шанс тебя спасти.

Бабушка замерла. Я почувствовал, как дрогнуло её тело, и как она задержала дыхание… чтобы не заплакать, да?

Но она не заплакала. Она лишь крепко обняла меня в ответ.

— Ты самый лучший внук, Миша. Спасибо, что ты есть, — прошептала она, прижимаясь щекой к макушке.

— Да ничиво, — довольно заулыбался я как котёнок на грелке.

Впервые. Такие нежности у меня с бабушкой впервые. Конечно, она меня всегда любила, но… вот так…

Такого ещё у нас не было.

«У меня лучшая семья, пусть и вся с приветом», — на моём лице цвела искренняя счастливая улыбка, — «Всё для неё сделаю»

— Даже удивительно, как такая ужасная хтонь растёт таким милым карапузом,- хмыкнула бабушка, целуя меня в макушку.

— Ну спасибо…

— Ладно, хватит нежностей. Я все запасы за десять лет на сегодня потратила, — она шмыгнула, выдохнула и потёрла глаза, — Тогда, Иггдрасиль. Хорошо. Пойду резать себя. Бёдрышки, наверное, лучше пойдут, да?

— Чо?..

Ах, точно… Иггдрасиль же только в её теле есть.

Мне буквально придётся съесть бабку.

* * *

Так мы плавно возвращаемся в сегодня.

Я захожу в школу и как обычно гляжу на расписание. Вообще, его можно и онлайн смотреть, но я из староверов.

«Объединённый класс», — хмыкаю, — «Как удобно».

Я намеренно не снимал капюшон, чтобы по волосам не отследили, так что смог подслушать шепотки, пока поднимался в кабинет.

— «Слышали? Август Алмазов, ребёнок тот с кольцами… пропал!»

— «Как пропал? Разве не уехал? Или заболел?»

— «Нет-нет. Говорят… из дома исчез и не появляется…»

— «Страшно-то как…»

Я хмурился и оглядывался.

Чего? Август пропал? Ой, да ладно⁈ Так вовремя? Сто процентов они с семьёй свалили, чтобы с отцом моим не встретиться! Он же как раз сегодня к ним идёт.

Но слухи о его пропаже начали перебивать даже слухи о моей кровожадности.

Странная история…

И вот после этого уже произошло то, что произошло — я зашёл в класс, потом учительница объявила о виновности Августа, и я уже толкнул речь.

Я стою перед классом. В сердце, мыслях, глазах — ни толики сомнения, страха. Какой страх? Пха… пха-ха! Мне? Бояться?