Ямада будет спорить - Марина Сергеевна Комарова

У меня нет выхода.

Глава 6

– В сторону, – говорит он.

Голос низкий, пробирающий до костей.

Но мои ноги будто каменеют, поэтому он внезапно оказывается слишком близко и с силой отталкивает.

Я успеваю только полузадушено вскрикнуть, потому что в следующий миг моей щеки касается что-то ледяное – и тут же обжигает болью. А потом я лечу в кусты у обочины.

Кусты оказываются колючими, шипы впиваются в кожу, добавляя боли к уже полученной ране. Я шиплю от неожиданного укола, но это быстро приводит меня в чувство. Привстаю на локтях, быстро оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит.

Мой преследователь уже не обращает на меня внимания. В его руке блестит нож, и он, не теряя времени, замахивается на мужчину, который только что отбросил меня в сторону.

Сердце сжимается от страха, а в голове проносятся самые жуткие сценарии. Мужчина, однако, не выглядит испуганным. Он уверенно перехватывает руку с ножом, делает шаг вперёд и толкает нападающего в сторону.

Мужчина движется на преследователя с неестественной для своей крупной фигуры ловкостью. В его движениях нет ничего лишнего, всё происходит с отточенной точностью. Когда преследователь пытается ударить ножом, мужчина мгновенно перехватывает его запястье, скручивая руку так, что нападающий взвывает от боли и роняет нож на землю.

Я смотрю, как в одно движение мужчина отшвыривает оружие в сторону, не ослабляя хватки. Мой преследователь пытается вырваться, но каждый его рывок натыкается на железный захват. Мужчина наклоняется вперёд, сгибая руку нападающего в локте, и ударяет его локтем в челюсть с такой силой, что слышится хруст. Преследователь пошатывается, что-то мычит, теряя равновесие, но его противник не даёт ему времени на восстановление. Он резко подтягивает его к себе, бьёт коленом в живот, затем снова отбрасывает, как куклу.

Падая, преследователь ударяется о тротуар, хватается за расквашенное лицо и жалобно стонет. Мужчина делает шаг вперёд, и в этот момент преследователь, превозмогая боль, с рыком бросается на него с кулаками.

«Ох, мамочки, – думаю я, глядя на всё широко раскрытыми глазами. – Это что же такое происходит?»

По-хорошему надо бы встать и бежать, куда глаза глядят. Только вот этому догнать меня – нечего делать.

Опозориться второй раз? Конечно, можно, но интуиция подсказывает, что не стоит.

Мужчина тем временем без особого усилия отклоняется в сторону, резко опускается на колено и проводит подножку, заставляя преследователя снова упасть. Этот раз оказывается более болезненным – мужчина придавливает его своим весом, выворачивает руку за спину и закручивает, не давая даже шанса на сопротивление. В его взгляде на мгновение мелькает что-то странное.

Он мог бы сломать ему руку, если бы захотел. Или, возможно, сломал? Мужчина что-то шепчет ему на ухо, а затем резко отталкивает в сторону, поднимаясь на ноги. Преследователь пытается подняться, но его ноги подкашиваются, и он остаётся лежать на асфальте, прижимая руки к телу.

Мужчина отходит на несколько шагов, доставая телефон из кармана. Его движения остаются такими же уверенными, как и во время схватки. Он набирает номер и, приложив трубку к уху, произносит:

– Готов. Я жду.

Его голос звучит спокойно и ровно, словно и не было этой драки.

Я так и сижу на земле, понимая, что это не такое уж плохое место. И вдруг замечаю кое-что, ускользнувшее раньше: на шее мужчины, едва виднеющаяся из-под воротника рубашки, виднеется татуировка. Щурюсь, чтобы лучше рассмотреть её. Проклятое освещение!

Это не просто случайный узор – рисунок напоминает какую-то символику, возможно, древнюю или традиционную. Часть татуировки скрыта под одеждой, но её контуры выглядят так, будто она продолжается вниз по спине или груди.

Мужчина внезапно замечает мой взгляд и резко заканчивает разговор, убирая телефон. Его глаза смотрят прямо на меня, и я быстро отвожу взгляд, чувствуя, как на щеках вспыхивает жар. Неужели он заметил, что я рассматривала его татуировку? И что она может означать?

Почти сразу после того как мужчина убирает телефон, на дорогу выезжает чёрный «седан». Автомобиль замедляется перед нами и коротко мигает фарами. Свет режет глаза, и я инстинктивно моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте. Двери машины открываются одновременно, и из неё выходят трое крепких парней. Их внешний вид не оставляет сомнений: откровенно бандитские лица, широкие плечи, тяжёлые ботинки, блестящие под светом уличных фонарей.

Один из них, тот, что кажется главным, направляется прямо к мужчине с татуировкой на шее. Парень останавливается перед ним и слегка кланяется, отдавая дань уважения.

– Онии-сан, – произносит он, его голос звучит глухо и отрывисто.

Я вздрагиваю. Это же обращение якудза к старшему. Сглатываю, чувствуя, как сердце сжимается от страха. Эти люди явно знают, что делают, и сейчас я ощущаю, что попала в эпицентр чего-то гораздо большего и опасного, чем могла себе представить.

Мужчина, которого назвали онии-сан, кивает в ответ и бросает короткий взгляд в мою сторону. В его глазах мелькает что-то неуловимое, прежде чем он снова возвращает внимание к своим людям, словно решая, что делать дальше. Я чувствую, как внутри нарастает тревога, но стараюсь держать себя в руках, оставаясь неподвижной и молчащей, наблюдая за этой сценой.

– Забрать, – коротко говорит он, указывая на скулящего преследователя, который при виде этой картины даже не кричит.

– Достал?

– Достал.

Парни мгновенно реагируют на приказ. Двое из них направляются к преследователю, который, увидев приближающихся, притихает, словно понимая, что сопротивление бесполезно. Он не кричит, не пытается убежать – только судорожно всхлипывает, опустив голову, как загнанное животное.

Один из бандитов грубо хватает его за плечо и вздёргивает на ноги, другой удерживает руки, чтобы не было ни малейшего шанса на побег. Преследователь беспомощно извивается в их хватке, но сопротивление выглядит жалким и бессмысленным. Парни с хмурыми лицами выполняют указание, не выказывая ни капли эмоций.

Один из них открывает дверцу «седана» и небрежно заталкивает туда преследователя. Тот почти падает на сиденье, но никто не обращает на это внимания. Они действуют быстро, чётко, словно всё уже давно отработано до автоматизма.

Главный кивает, наблюдая за процессом, затем поворачивается к водителю, махнув рукой, словно подавая сигнал. Машина тут же заводится, мотор тихо урчит, как зверь, готовый сорваться с цепи. Двери захлопываются, и «седан» плавно трогается с места, унося с собой моего преследователя в неизвестном направлении.

Весь процесс занимает считаные минуты, но мне кажется, что прошла целая вечность.

А потом я понимаю, что главный