Князь Серебряный - Андрей Готлибович Шопперт

сумеют достать его бояре в Кондырево. Там все на виду и все свои. А! брата Онуфрия он ещё с ним пошлёт тудысь. Он такие каши знатные делает. Грех говорить об этом, чревоугодие — грех, но от каш тех никто нос-то не воротит, все выскребают и вылизывают миску. Так он и пироги мастак делать. Жалко отдавать, но раз нужно для дела, то отправлю. Тем паче, что провинился он, замечен был за подглядыванием за девками на реке, что бельё стирали и мылись. Вот и будет ему наказание — с тобой, князь, в глушь ехать и заботиться о тебе.

Мысль же была такая. Калуга она…! Она на реке Оке! Стих! Переодеться под ратника обыцного и с парой десятков воев лучших Тимофея Скрябина рвануть, как река вскроется, в Нижний Новгород. Там, в Калуге, два купца с большими лодьями у него есть прикормленные. Продадут струг. Тем более, он им как бы команду или совет дал, чтобы за зиму построили пару таких же больших лодей. Явно сдерживающим фактором производства стекла и черепицы с кирпичом было количество кварцевого песка, что купцы успевали привезти. Было бы больше — было бы лучше. Ленин тут не прав. А если и привезут лишку, то пусть запас будет лежать на берегу, песок он вещь такая — не скоропортящаяся. Спускаясь вниз по Оке не миновать Нижнего. И по Клязьме двигаясь в сторону Казани тоже не миновать. Обязательно там встретятся, тем более, если оба отряда получат команду в Нижнем ждать опоздунов.

Есть минус. Это люди Ляпунова теперь все вооружены на пять с минусом, пока не у всех есть ручная артиллерия — тромблоны, потому минус. Так они ещё (обе сотни) и тренировались всю зиму стрелять из пищалей, тромблонов, фальконетов и миномётов. Учились бежать в атаку, пока противник прижат к земельке сырой миномётным огнём. Учились обороняться против конницы, уперев в землю древко алебарды и стреляя в подъезжающую конницу чуть не в упор из тромблонов. А что люди Тимофея Скрябина? Ну, максимум — это он наберёт два десятка человек вооруженных огнестрелом. А миномёты? А фальконеты? А слаженность боевая?

Ну, ладно — одна лодья это не великие траты. Он может заказать немцам ещё один фальконет и ещё один миномёт. Теперь делать наловчились и по одному экземпляру отольют и сварганят быстро. Он возьмёт с собой в Калугу уже имеющиеся, а за оставшийся месяц немцы сделают на замену. Да и может парочку ещё заказать? Вдруг выйдет бабахалка из строя. А заменить нечем.

Но людей нужно научить пользоваться артиллерией… Стоп. А кто мешает взять пару опытных воев с собой в нагрузку к фальконету и миномёту? А учиться стрелять люди Скрябина будут по дороге. Плывёшь себе на струзе и пуляешь из орудий почти игрушечных в большую приметную сосну на берегу. Отличный тренинг, прямо боевые условия, ведь стрелять придётся с движущейся лодьи. А вот этого люди Ляпунова уже не умеют. Надо будет им посоветовать пару пробных выстрелов сделать, как будут подальше от Владимира, да и от людей.

Ну, а теперь у вас есть план, мистер Фикс? О да, у меня есть план, мистер Фикс.

Вообще, как не обижался Юрий на брата, а надо отдать будущему Грозному должное. Он на твёрдую четвёрку выполнил поручения, что ему младший дал на дорогу. Иван свет Васильевич привёз двух мастеров корабелов, которые согласились вместе с семьями перебраться из деревушки под Новгородом в Москву. Ну, как согласились. Приписаны они были к монастырю, и игумен согласился подарить корабелов Великому князю в обмен на щедрое пожертвование.

Да, мастера уже были не нужны. Обошлись своими силами. Но ведь прав митрополит — это не последний поход на Казань. Будет ещё несколько до 1552 года. Так потом ещё будет и поход на Астрахань. Там, правда, войнушки не будет. Когда говорят, что Грозный завоевал Казанское и Астраханское ханства, то немного преувеличивают. Астрахань сама перешла под руку русского царя. Там тоже проиграла прокрымская партия и победила прорусская.

Так что, как весна настанет, пусть корабелы начинают укшуи делать. Пригодятся. А не пригодятся для войны, так можно торговлишку с Астраханью наладить, куда частенько персидские, индийские и армянские купцы наведываются. Можно чего интересного в этих странах прикупить.

Ещё один заказ Иван выполнил. Боровой и не надеялся, что это есть в Новгороде, но на всякий случай пожарный просил поузнавать. И чудо свершилось. Брат привёз мешок кусков графита. Зачем и откуда появился он в Новгороде Иван спросить не удосужился, дал команду найти, ему и нашли. Всё! Мучения кончились, теперь можно размолоть его и делать нормальные простые карандаши. И кохинорами обозвать. (KOH-I-NOOR. Компания основана в 1790 году Йозефом Хардмутом (Joseph Hardtmuth) в Австрии и названа в честь алмаза «Кохинур», одного из самых известных драгоценных камней).

Тоже придётся с рецептами смеси повозиться, но справился же австрияк. Что они глупее что ли с Саввой того Йозефа⁈

Третью диковинку, что привёз Иван из Новгорода можно, вообще, назвать чудом. Юрий, когда её заказывал и просил переговорить с иностранными купцами, то даже не надеялся, что это получится у брата. А он взял и привёз. Это была, перерисованная с карты Меркатора, карта Европы. При этом перерисована была довольно качественно. И карта была та самая, над которой бились в будущем многие учёные, поражаясь, откуда в самом начале шестнадцатого века Герарду Меркатору было известно про Обь, когда на Руси-то про неё толком ещё не знали. И Волга со всеми притоками на ней была. И пусть чуть неправильно изображённое Каспийское море. По крайней мере, на основе этой карты теперь можно и настоящую карту России и окружающих её стран создавать, отправляя экспедиции.

— Очень дорого она досталась, купец за неё запросил десять рублёв. Я уже хотел плетей ему приказать выдать десяток вместо рублей, но раз ты просил, то плюнул и купил. Да заодно у него же шахматы резные из чёрного дерева и слоновой кости. Приходи после заутрени, сыграем, — рассказывал, чётко проговаривая слова, Иван, а сам косился на чудо, которым брат Михаил записывает его слова для Юрия. Не выдержал, отобрал у монаха карандаш и сам попробовал.

— Чудо ведь! Как ты это сделал⁈ — и опять пошли обнимашки.

Глава 7

Событие девятнадцатое

Практически осуществить, то, что задумал Юрий Васильевич, как ему казалось, было не сложно. Взять один фальконет,