Битва за Землю - Михаил Павлович Николаев

высоту, устремились навстречу пикирующим «Миражам». Трое против четверых. А «шайба», наоборот, резко пошла на снижение, нацеливаясь в промежуток между двумя Подветренными островами Зеленого Мыса: Сантьягу и Фогу.

Для Луи, видевшему картину со стороны, планы центаврийцев читались как открытая книга: носители второго ранга отвлекали земные истребители на себя, давая «шайбе» возможность приводниться.

– Заходим снизу, – приказал он ведомому, обрушивая «Мираж» в пике. И гоним к Фогу, не давая приводниться. Бить будем над островом.

Когда до встречи четверки «Миражей» с центаврскими носителями осталось порядка десяти километров, те мгновенно прыснули в стороны. Очереди авиапушек ушли в белый свет, как в копеечку. А вновь изменившие курс носители метнулись к истребителям сбоку, пытаясь их протаранить. Теперь уклоняться пришлось истребителям. Один не успел.

Но в последнюю долю секунды его пилот рванул на себя рычаг катапульты и был выброшен из истребителя взрывом порохового заряда через открывшийся в крыше люк.

Когда во время Великой Отечественной войны русские истребители выходили на фашистских асов в лобовую атаку и те не отворачивали, оба самолета разваливались на части еще в воздухе, задолго до падения на землю. На дозвуковых скоростях и при массе каждого порядка трех с половиной тонн.

«Мираж» весил три с половиной тысячи тонн, а центаврский носитель был тяжелее него по меньшей мере вдвое. И оба двигались на сверхзвуке. После удара куски керамики и углепластика буквально прыснули в стороны. Металлические элементы были смяты и закручены. И все это дождем осыпалось в океан с десятикилометровой высоты.

Следом отправился носитель, напоровшийся на очередь из авиапушки одного из «Миражей». Последний центавриец вертелся в воздухе как уж на сковородке еще примерно пятнадцать секунд. Но против троих не потянул и был сбит.

К этому времени командир эскадрильи и его ведомый уже подогнали «шайбу» к острову Фогу и теперь обстреливали ее, загоняя подальше в глубину территории. В момент, когда она оказалась над склоном Пику-де-Кану, к загонщикам присоединился один из освободившихся «Миражей» второго звена. Спикировав почти вертикально, он всадил в хаотично рыскающий из стороны в сторону летательный аппарат длинную очередь из авиапушки, выведя из строя его гравитационный двигатель. После чего уже ничем не удерживаемая в воздухе «шайба» камнем рухнула вниз и раскололась на части, ударившись о каменный выступ склона горы на высоте в два километра над уровнем моря и в двенадцати километрах к востоку от аэропорта Сан-Филипи. Удар был достаточно силен для того, чтобы вызвать заметное сотрясение почвы, но, разумеется, не способен спровоцировать очередное извержение вулкана.

Пилоты двух оставшихся «Миражей» занимались спасением катапультировавшегося пилота. Один из них подводил свой истребитель под спускающееся на парашюте кресло, а второй корректировал по радио его маневрирование, обеспечивая такое положение, при котором грузовой люк в крыше истребителя окажется точно под креслом. В принципе, операция штатная, периодически отрабатываемая на учениях, но требующая практически ювелирной точности исполнения. После того как она была успешно завершена, спасаемый отстегнул парашют, сразу унесенный ветром, и люк закрылся.

Бернар Луи доложил о результатах боя в Кайенну, и эскадрилья продолжила патрулирование неба над Атлантикой. Но больше никого не встретила. В отличие от форменной бойни, развернувшейся в африканском небе, над океаном было тихо.

* * *

Над Тихим океаном, вольно расплескавшим свои воды почти на треть всей поверхности земного шара, мчалась пара «Стрижей 55М» братьев Песке. Дисциплинированно выполняя не дух, а букву приказа командования, они не пересекали линию Кармана, а вели свои истребители на полкилометра ниже, где аэродинамика уже начинала ощущаться, но сопротивление воздуха все еще было ничтожным. Воздух на этой высоте еще присутствовал, но атмосферное давление было в миллион раз меньше, чем около земной поверхности.

Это позволяло истребителям поддерживать крейсерскую скорость четыре километра в секунду и, соответственно, преодолевать расстояние от Петропавловска-Камчатского до Сиэтла всего за двадцать две с половиной минуты. Фактически нарезанная им зона ответственности была значительно уже, располагаясь между сто сороковым и сто восьмидесятым градусами западной долготы, ограничиваясь с юга островом Рождества и Алеутскими островами на севере. Кроме принадлежавшего Австралии острова Рождества, в нее входили еще четыре северных острова Лайн и Гавайские острова.

Жак патрулировал зону, простирающуюся от экватора до Северного тропика, а Шамиль ту, которая располагалась севернее него.

Выйдя в зону патрулирования, братья связались с американцами, располагавшими там целой эскадрильей «Фантомов», базировавшейся на Гавайях, и договорились с ними о взаимодействии. Зона ответственности янки была существенно меньше. В нее входило только воздушное пространство над архипелагом и примыкающей к нему акваторией. Поэтому они не лезли наверх, поджидая противника в стратосфере.

Первым центаврские носители заметил Жак. Они вошли в атмосферу плотным строем немного южнее Северного тропика, но на высоте в половину мегаметра разделились на две группы. Меньшая, состоящая из четырех целей, идентифицировать которые он пока не мог, отвернула к югу, нацеливаясь на архипелаг Лайн, а большая, из восьми, пошла на северо-запад в сторону Подветренных Гавайев.

Довернув навстречу первой группе, он сбросил все данные о второй Шамилю и американцам. Жак не стал выходить центаврийцам навстречу – скорость была слишком велика для стрельбы из огнестрельного оружия. Он повел истребитель вниз по широкой дуге, чтобы выйти в хвост группе, и только в этот момент заметил ее неоднородность. Среди носителей второго ранга пряталась «шайба»!

Он сообщил об этом брату и американским пилотам и спустя полминуты получил ответ, что у них наблюдается аналогичная картина. Во второй группе было целых две «шайбы».

А еще он уловил, что центаврийцы связываются между собой с помощью телепатических сигналов, но, в отличие от Семена Дубовкина, не смог их понять. Поэтому то, что три центаврских носителя вдруг отвернули ему наперерез, стало для него неожиданностью.

«Трое на одного? – усмехнулся в усы Жак. – Сейчас, парни, я вас очень сильно удивлю. И разочарую».

«Стриж» отвернул в сторону и резко пошел вниз. Не слишком быстро, чтобы центаврийцы, паче чаяния, не отстали. Так он вывел их на высоту в десять километров над уровнем моря, где, чуть отклонившись в сторону, крутанул классическую «мертвую петлю» и, оказавшись немного сбоку от своих загонщиков, осыпал двух ближайших дождем пятидесятисемимиллиметровых снарядов из курсовой и одной из боковых пушек.

Результат превзошел ожидания. Отперфорированные снарядами носители почти сразу развалились на две неравные части и рухнули вниз. Третий резко рванул в сторону, но куда ему было в плотных слоях атмосферы до модифицированного «Стрижа» последней экспериментальной серии? Жак догнал его на вираже и почти в упор влепил в бок длинную очередь, разворотившую в нем огромную дыру. Носитель, кувыркаясь,