Заповедная долина - Александр Николаевич Скуридин

иные сборища, события в Гонконге не в счёт. А вот то, что произошло когда-то в Пекине на площади Тяньаньмэнь[15], народ Поднебесной будет всегда помнить с содроганием.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите! – отозвался Он.

Дежурный подполковник, делая испуганные глаза, произнёс:

– К вам прибыл директор ФСБ, товарищ главнокомандующий!

– Пусть генерал войдёт! – приказал Он.

Когда Тортников показался в проёме двери, президент России легко вскочил на ноги и, отодвинув Своё кресло, поспешил навстречу вошедшему. Директор самой могущественной в России спецслужбы (по сути, тайной полиции) был Его, спутинским ставленником, которому стоило показать Своё безусловное расположение.

Пролог. Часть третья (более ста земных лет назад)

По мере удаления от стартового комплекса космодрома лёгкая дрожь корпуса «Небесного Чертога» и всего того, что находилось у него внутри, прекратилась. Это означало, что взлётно-посадочные двигатели на гравитационной тяге вышли на оптимальную мощность.

– Малышка, как наши дела? – спросил Любомир.

– Всё нормально, командир! – откликнулась с пространственного экрана девочка, олицетворяющая искусственный интеллект.

– Помощник!.. Полный отрыв от планеты! – приказал Любомир.

– Есть полный отрыв!

Двигатели звездолёта тонко запели. «Небесный Чертог» вздрогнул, как будто очнулся от неопределённого дремотного состояния, и резко скакнул ввысь, в чернеющую гладь космоса.

Командир повернулся к Гвену, сидящему в своём обособленном закутке, и весело спросил:

– Как дела, главный инженер? По-моему, мы лихо вышли в расчётную точку разворота. Что скажешь, авторитетный начальник серых?

– Я бы не был столь категоричен в оценке, командир, – дипломатично ответил Гвен, не склонный к поспешным умозаключениям.

Хотя… какие могут быть умозаключения, когда сама Малышка выдала на экран абсолютно ровные параметры работы всех систем звездолёта? Бодрость тона Любомира была Гвену вполне понятна. «Небесный Чертог» выполнил поворот, откуда произойдёт разгон звездолёта на фотонном двигателе, вход в заданную «червоточину»-портал и… выход на орбиту Пангеи.

Но что-то не давало Гвену права на преждевременный безудержный оптимизм. Поэтому главный инженер осторожно заметил:

– Не мешало бы, командир, ещё раз тщательно проверить работу жизнеобеспечения реакторного блока.

Гвен телепатически ощутил, как первый помощник и штурман Флора (единственная женщина в экипаже) напряглись, ожидая реакции Любомира. Согласно «Наставлению по проведению полётов», любое сомнение в надёжности работы фотонного двигателя рассматривалось на полном серьёзе. Малейшая неисправность могла спровоцировать аварию. Поэтому командир попросил искусственный интеллект решить неожиданно возникшую дилемму: лететь прямо сейчас или нет.

Малышка на время исчезла из поля зрения лётного экипажа. Но неожиданно появилась на индивидуальном экране главного инженера.

– Что тебя конкретно беспокоит, Гвен? – спросила девочка.

– Не знаю. Но… у меня нехорошее предчувствие.

– Предчувствие к делу не пришьёшь!.. – засмеялась Малышка. Но затем виртуальное лицо ребёнка посерьёзнело. – Мы поступим так, как этого требует «Наставление».

– Вы там ещё долго будете шептаться? – не выдержав, громко спросил Любомир.

– Надо будет, командир, ещё раз всё досконально проверить с привлечением к этому процессу биороботов, как требуется по инструкции, – сказала Малышка, появляясь на общем пространственном экране рубки пилотов.

– Делайте как положено! – махнул рукой командир.

На Дарии обеспокоились тем, что нарушалось расчётное время входа звездолёта в портал.

– Что там у вас случилось, «Небесный Чертог»? – спросила миловидная женщина, руководитель полётов, появляясь на общем экране.

– Ничего сверхъестественного, Дария. Обыкновенная профилактическая ситуация, – ответил Любомир.

– У Гвена предчувствие, «Небесный Чертог»?

– Так точно, Дария!

Женщина на родной экипажу, но уже далёкой планете понимающе развела руками и сказала:

– Ну, если Гвен считает… надо выполнить его пожелание с особой тщательностью.

Лицо её исчезло с экрана. Экипажу осталось только ждать результатов.

Но главный инженер не сидел без дела. Он, связанный с каждым из серых телепатически, контролировал ход проверки систем и агрегатов фотонного блока.

Самое удивительное, что подобная нештатная ситуация была прописана в инструкции, имеющейся в «Наставлении по проведению полётов». Это дополнение появилось после того, как Гвен своим предчувствием уже однажды, много дарийских лет назад, спас «Небесный Чертог» и весь его экипаж от верной гибели. Более того, теперь в каждом звездолёте обязательно присутствовал наиболее подготовленный корусиец, обладающий подобным даром. Это делалось, разумеется, с полного согласия жителя Коруса.

– Полнейшая норма, командир! – доложила Малышка. – Системы работают в штатном режиме. В звездолёте всё находится в полном порядке!

– Да, но… – попытался было опротестовать утверждение искусственного интеллекта Гвен.

Тем не менее командир остался непреклонен:

– Дария!..

– Да!.. – эхом откликнулась руководитель полётов.

– Мы готовы к разгону и прыжку! – доложил Любомир.

– «Небесный Чертог»! Разгон и прыжок разрешаю!.. Счастливого полёта!

– Спасибо, Дария! – откликнулся на пожелание командир.

В рубке пилотов и во всех отсеках звездолёта прозвучала команда:

– Начинаем разгон фотонного двигателя!

Гвен ещё раз вслушался в самого себя. Ощущение далёкой тревоги не проходило, хотя и существенно уменьшилось. Действительно, стоило ли лишний раз паниковать? Вот и Малышка в содружестве с его, Гвена, подчинёнными ничего подозрительного не обнаружила.

«Старею…» – подумал главный инженер. Старость была непременным атрибутом клона. Когда его жизненные функции переставали достигать оптимальных параметров, «изделие» подлежало замене. В новое, молодое тело переносилась вся необходимая информации, начиная с детских воспоминаний, ощущений, впечатлений и всего того, что клон накопил за свои долгие жизни. И «воскресал» новый Гвен!..

Видимо, после этого полёта Любомир подаст рапорт о том, что клон-корусиец уже «не тянет и подлежит замене». Что же, такова судьба его, Гвена, которую он когда-то, давным-давно выбрал для самого себя. А Любомир, как командир звездолёта, к которому приписан стареющий клон, просто делает своё дело.

Вот и сейчас Любомир, излучая уверенность и непоколебимость, властно провозгласил:

– Выходим на расчётную скорость! Штурман, доложите координаты!

– Координаты соответствуют расчётным. К тому же они перепроверены Малышкой, командир! – откликнулась Флора, смахивая с лица прядь белокурых волос.

– Команде «Небесного Чертога» приготовиться к прыжку в портал! – приказал Любомир.

Всё как обычно. И чего ты, старый пень, лез со своим никому не нужным предчувствием?

Глава 7

– Почему, Яшка, у моего будущего мужа внезапно изменилось обличье? – повторила девушка.

Сохатый молча сопел, понимая, что только внутренним сочувствием он может хоть как-то успокоить свою хозяйку, которую безмерно любил всем своим большим лосиным сердцем.

– Может, это оборотень какой-то? – предположила Мария.

Яшка, понимая, что хозяйке в этот миг её жизни важна поддержка, отрицательно мотнул головой.

– Ты тоже, Яков, считаешь, что нет! – обрадовалась девушка, обнимая шею своего верного Росинанта. Она продолжила рассуждение: – Ну да, родственная душа не может оказаться каким-то примитивным, неприглядным оборотнем. А любовь – её никто и никогда не может отменить!

Насчёт оборотней лось не имел никакого, даже малейшего, представления. В лосиной среде такого отродясь не случалось. А вот последний довод Марии по поводу любви он